— Мне бы следовало поругать вас, Эштон, за столь экстравагантное появление сегодня вечером.
Гости начали поспешно откланиваться. Они явно считали, что эта сцена закончится легкой перепалкой, а затем примирением любовников, а Эштон от души забавлялся, глядя, как она старается представить себя его избранницей. Все же следует признать, что, овдовев, он слишком легкомысленно принимал знаки ее внимания и частые визиты. Такое поведение могло породить нежелательные слухи.
— Прошу прощения, Марелда, это получилось совершенно нечаянно.
Марелда слегка повернула голову, чтобы он полюбовался ее профилем. Она знала себе цену, ей самой нравились собственные глаза, блестевшие, словно черный шелк, и волосы, черные, как вороново крыло.
— Да, я понимаю, вы здесь ни при чем, она сама возникла на вашем пути, но вы всегда производите такое впечатление на женщин... — Тут у нее мелькнула некая мысль, и она с надеждой спросила: — А может, это еще ребенок? Она такая маленькая...
Эштон медленно покачал головой:
— Да нет, далеко уже не ребенок.
— Ну да, кому же знать, как не вам, — она голосом подчеркнула свое неудовольствие, — вы ведь видели ее в ночной рубашке. Уж она-то знала, как привлечь ваше внимание.
В ответ Марелда получила лишь беглый взгляд, в котором явно мелькнула лукавая искорка. Он определенно смеется над ней, но ничего поделать она не могла: ревность уже впилась в нее своими когтями и не ослабляла хватку. Наконец он снизошел до легкого пожатия плечами.
— Вообще-то на ней был плащ.
— Но под ним — только ночная рубашка!
— Как вам будет угодно, Марелда, — саркастически заметил Эштон. — Так или иначе, это был несчастный случай.
— Ну разумеется, — усмехнулась Марелда. — Только она специально дождалась появления именно вашего экипажа, чтобы налететь на него.
— Полагаю, доктор Пейдж не замедлит разрешить все сомнения касательно ее состояния.
Позади них послышался сдавленный смешок, и, обернувшись, они обнаружили, что имеют слушателя в лице Хорэса Тича, приземистого человечка, карие водянистые глаза которого готовы были, казалось, в любой момент наполниться слезами. На сей раз он воспользовался этой особенностью, сообщив при этом следующую неприятную новость:
— Док не приедет.
Эштон знал, что этот надоедливый тип всегда вмешивается в чужие дела. Аманда пригласила его только из дружеских чувств к его сестре, женщине, которой благодаря здравому смыслу и образу жизни удалось, несмотря на все усилия брата, сохранить в целости семейное наследство и плантацию. Хорэс явно не обладал этими качествами. Вот уж кого Эштону хотелось видеть сегодня меньше всего.
