Было уже поздно, и толпа, собравшаяся на пожар, давно покинула улицы. Даже салуны закрылись. Слышны были лишь бренчание гитары и разговор людей на сгоревшем вокзале.
Наконец Уилл услышал, как Рэнкин пожелал спутникам спокойной ночи, и через несколько секунд все разошлись в разные стороны. Рэнкин направился прямо к тому месту, где притаился Уилл. Как только он поравнялся с Уиллом, тот схватил его за горло своей длинной рукой и рывком стащил с улицы.
— Какого черта! — завопил Рэнкин, и его рука дернулась к висящему на поясе пистолету.
Уилл предполагал это, но, даже имея преимущество во внезапности, он едва успел выбить оружие из руки Рэнкина — настолько быстрой была его реакция. Пистолет отскочил в пыль, и Уилл грубо припечатал Рэнкина к дощатой стене парикмахерской.
— Уилл? Уилл Симмонс? Ты? Что это, черт побери, значит? Я могу уволить тебя за это ко всем чертям — Может, оно и так, но нам с вами, мистер Рэнкин, нужно обсудить небольшое дело.
— Дело? Какие у тебя могут быть со мной дела, парень? — Рэнкин попробовал высвободиться, но Уилл сильнее сжал его горло, и Рэнкин стал задыхаться. — Черт побери, парень, ты силен как бык. Ты меня задушишь!
Уилл немного ослабил хватку, но сжал свободную руку в кулак и занес над головой, чтобы Рэнкин мог видеть.
— Мы поговорим о нашем деле здесь и сейчас.
— О каком деле ты говоришь? — сердито зашипел Рэнкин. — И почему так? Разве ты не мог прийти завтра ко мне в контору?
— Нет, Рэнкин, это неофициальное дело. Понимаешь, у меня есть кое-какие улики против тебя, и тебе недешево обойдется мое молчание.
Рэнкин презрительно засмеялся, что было ошибкой, потому что Уилл оторвал его от стены парикмахерской, а затем с силой припечатал снова, так что у того перехватило дыхание.
— Здесь нет ничего смешного, Рэнкин, — сквозь сжатые зубы процедил Уилл.
— Нет, — поспешно сказал Рэнкин. — Теперь я и сам вижу. Так о чем ты хотел со мной поговорить?
— О девяноста тысячах шпал, которые ты собираешься объявить сгоревшими, тогда как на самом деле их было только десять тысяч. И о четырех эстакадах. Ты платишь за переделку расчетов, а разницу кладешь себе в карман.
Рэнкин судорожно вдохнул, не делая попыток вырваться из рук Уилла.
— Как… как ты об этом узнал?
— Я был в комнате мисс Боннер и слышал ваш разговор с этим Бертом Паркером.
— В комнате Рейчел?
— Да, — сказал Уилл. Он хотел добавить, что Рейчел тоже присутствовала и слышала изобличающий его разговор, но быстро сообразил, что таким образом подвергнет ее опасности. — Она попросила меня подняться в ее комнату и отнести чемодан в отель.
