Даже внуки и те на его время особо не посягали. Когда они нуждались в нем, пусть даже как в жертве неприятных порою проказ, Капитан неизменно оказывался рядом, однако присутствия своего им никогда не навязывал и возмутился бы, предположи кто-нибудь, что он требует от них любви или привязанности. Внуки — Невил, названный так в честь отца Нэйла, и маленькая Нэн — были детьми избалованными, склонными к частым перепадам настроения и крикливым капризам. Нэн, которую уже начали донимать ночные кошмары, раз за разом сотрясала дом мучительными воплями. И когда они раздавались, именно Капитан вставал и шел в комнату внучки, чтобы разбудить ее, ласково подергав за плечо, успокоить и утешить. Она боялась темноты и на самом-то деле хотела, чтобы кто-нибудь спал рядом с ней в ее комнате, однако Невил принадлежал к другому полу, и Нэйл с Цинтией решительно воспротивились предложению Капитана поселить детей вместе.
Капитан всего один раз встал между родителем и ребенком, и воспоминание об этом все еще наполняло его страхом. Играя с Нэн, Невил ненароком ушиб ее, и Нэйл, выскочив в гневе из своей комнаты, начал избивать мальчика, выкрикивая ругательства и не замечая в припадке злобы ни направления, ни силы своих ударов. Капитан сдерживался сколько мог, но затем схватил Нэйла за плечи, чтобы остановить. Нэйл круто развернулся, лицо его искажала животная ненависть, и на миг Капитан испугался за собственную жизнь.
— Ты искалечишь мальчика! — слабо воскликнул он.
Нэйл его словно и не услышал. В любую секунду могло произойти нечто ужасное, однако мальчик, по счастью, спас положение, лишившись сознания в руках отца.
Когда приехал доктор Беренсен, ему сказали, что Невил свалился с лестницы в подвал. Доктор пробыл у мальчика долгое время и вернулся, сердито хмурясь. Следовавший за ним Нэйл застрял в проеме двери, робко переминаясь с ноги на ногу, однако доктор Беренсен, не обращая на это внимания, отрывисто спросил у Капитана:
— Что тут произошло, Эндрю?
— Он поправится?
— Этого я не знаю. Увечья, если ты их имеешь в виду, несерьезные. Так что с ним случилось, Эндрю?
— Он упал с лестницы.
— Хотел бы я посмотреть на эту лестницу. И почему ты вызвал меня, Энди? Я уже семь лет как не практикую.
— Цинтия попросила. Ты единственный врач, какого она знает.
— Ну так скажи ей, пусть познакомится с другим, — резко произнес доктор Беренсен. — Я в таких случаях, как этот, не разбираюсь.
Он сердито расхаживал по комнате, но вдруг остановился и спросил тоном, уже более мирным:
