– Понял.
– Лады.
Зрячий, проходя мимо азиатов, приостановился. Посмотрел на толстяка, которому недавно подарили свободу и жизнь, а сейчас, в силу изменившихся обстоятельств, решили снова оставить в плену. Подумал: «А что он плохого может сделать? Особо-то и не чужой, не враг. Зла не держит. Пускай поможет».
– Эй, как тебя там?
– Пончик я! – живо откликнулся тот.
– Вставай, поможешь мне, пошли.
– А-а…
– Живей! – гаркнул снайпер, услышав стрельбу сзади.
– Зрячий, ты че, в натуре?! Фига запретил… – попытался встрять охранник.
– На поруки мне. Одного забираю. Под мою ответственность. А ты, Палыч, хорошо бди мартышек. Бросятся на тебя – на доширак махом попластают. Гляди, ногти какие. Атас!
Зрячий усмехнулся, подтолкнул толстяка вперед и направился с ним по коридору, в противоположную от стрельбы сторону. Схватил трофейный раритетный РПД-42, сунул его Пончику:
– Бери, воюй. И помни мою доброту.
– Респект тебе, братуха! Вовек не забуду, дружбан, – тот неслыханно обрадовался, на ходу проверяя затвор родного пулемета.
– В паре работаем. Не оплошай, Пончикос!
– Заметано… э-э…
– Зрячий.
– Угу.
Оба приникли ушами к дверному проему, ранее изрешеченному следопытом в попытке срезать «черного акробата». Вдохнули, выдохнули. Снайпер пальцем показал «внимание!». Замерли, услышав шорохи, топот и голоса.
– Ты первым, я прикрываю, – сообщил шепотом следопыт и, сделав шаг вбок и назад, поднял РПК на уровень бедра.
– Ну, ясен пень! Как иначе-то? Доброта твоя не знает границ, дружище, – ответил Пончик и улыбнулся, прислушиваясь к крадущимся «гостям».
«Ты чего?», – мимикой спросил Зрячий.
– Свои! Косоглазые. И, кажись, Палас с ними. Гы-ы.
Анархист внимательно и с прищуром посмотрел на довольного толстяка и понял: власть сменилась. Теперь их черед!
* * *
– Тагил, освободи его. Сейчас же. Это не враги нам, – приказала Герда, зажигая фонарик и утирая пот. В оружейке не хватало кислорода для такого количества людей, становилось душно.
– С какого перепугу? Вам, может, и нет, а мы для них быдло, отбросы и сволота. Нас они любят… греть огнем своих стволов.
– Убери нож, – грозно и сердито сказал Хокс, щелкнув предохранителем пистолета.
– Я кишки как минимум троим вспорю тут! – предупредил Тагил не менее сердито. – Убери пушку, рыжик.
– Вот, мудак, еще и смеет мне… – начал майор, но его перебил сталкер:
– Пасть закрой, альбинос. Я выхожу. Вовка, пулей отсюда. Мы уходим. Этот со мной, отпущу на улице, если лапочками будете.
