Приключения лисёнка | страница 17

За пять часов он допросил только двадцать жителей леса.

Все это время привязанный Магаре стоял перед самым пучком сочных терновых веток. А Костенурко, увлеченный своим великим замыслом, сидел на камне под дубом, важно курил трубку и спокойно задавал вопросы.

Перед ним предстал глухарь Глухчо.

— Ваше имя? — спросил Костенурко.

Глухарь удивленно ответил:

— Я ничего не знаю.

— Я не спрашиваю, знаете ли вы что. Я хочу знать ваше имя.

— Воровством детей не занимаюсь.

— Как вас зовут? — спросил Костенурко. — Это ведь очень важно для следствия.

— Лиску я никогда не видел…

— Вы что — глухой?! — выходя из себя, закричал Костенурко.

— Да, — ответил за глухаря трусливый суслик. — Потому-то его и звать Глухчо. Попробуйте говорить ему громче.

— Почему вас зовут Глухчо? — снова закричал Костенурко.

— Не зовут, а называют,— поправил сыщика глухарь. — Я пришел сюда на допрос, а не ради вашего любопытства.

— Скажите, вы не слышали подозрительных звуков перед концертом?

— Не могу слышать никаких звуков.

— Вы украли Лиску?

— На что он мне? Что я с ним буду делать?

— Вы свободны. Но вы у меня на подозрении… Следующий!..

Мецан, который отвечал за счастливую жизнь всех животных, населяющих Тихий лес, решил прервать работу сыщика.

— Извините,— начал Мецан,— допрос продолжается слишком долго. Никто из нас этого не ожидал. Разве непременно нужно всех допрашивать?

Великий сыщик вытащил трубку изо рта, положил карандаш, которым писал протокол, медленно повернулся к Мецану и хладнокровно сказал:

— Вы хотите, чтобы я вам нашёл Лиску?

— Ну конечно,— пробормотал Мецан.

— Тогда зачем вы вмешиваетесь в мои дела? Следы преступления могут быть обнаружены там, где их не ожидаешь… Вы меня поняли?

Мецан смутился и ушёл.

— Следующий! — обратился Костенурко к стоящим в очереди.

…В конце дня перед сыщиком предстал муравей Бэрзан.[3] Он испуганно поднял головку.

— Как тебя зовут? — ослабевшим голосом спросил Костенурко.

— Бэрзан.

— Бэрзан, значит… — сыщик зевнул.— Знаешь, где Лиско?

— Да.

— Да?! — удивился Костенурко.

— Да,— боязливо повторил Бэрзан.— Сейчас не знаю, где он, но видел, как его утащили.

Костенурко подскочил, будто его ударили палкой:

— Почему давно не сказал? Почему ждал целых семь дней?

— Потому что вы приказали стать по росту. Ещё приказали, чтобы никто о Лиске ничего не говорил, пока не будет допрошен. Так вы приказали, и так я делал…

Услышав это, Костенурко замахал передними ногами, будто прогоняя назойливых мух. Потом поднялся на задние ноги. В глазах у него все закружилось, и он упал спиной на траву. Рядом с ним лежала теперь его верная дымящаяся трубка, которая всегда помогала сосредоточенно думать.