— Я приходил, а она сказала, чтоб я ушел. Я послушался, а она…
— Что она?! — истерично выкрикнула я, схватив парня за плечи и попытавшись встряхнуть.
— Она, скорее всего, решила побежать следом и упала с лестницы, — горько сказал Алекс, прислонившись лбом к стене.
— Что с ней?! — выкрикнула я. В коридоре кроме нас не было людей. Куда бежать? У кого спросить?! Чувство неизвестности и страха захлестнуло меня. Почему? Почему она?
— Не знаю… — тихо сказал Алекс, помотав головой. Если бы я не была так зла на него, то должна была посочувствовать. Именно так выглядит человек, потерявший все. Казалось, в случае неблагоприятного исхода, он просто выйдет на балкон и перелезет через перила.
— А ребенок? — прошептала я. Именно дитя было для подруги сейчас центром вселенной. Она просто не могла его потерять…
— Они ничего не говорят! Я пытался пройти туда, но меня не пустили! — крик Алекса был, словно гром среди неба.
— Есть родственники Александры Романовой? — из реанимации вышел доктор.
— Что с ней? — воскликнула я, буквально подбежав к врачу.
— Состояние крайне тяжелое. Она просила сохранить ребенка ценой собственной жизни, — устало сказал врач.
— Неееет! — выкрикнул Алекс, рывком подойдя ближе, но тот не обратил на парня никакого внимания. Тому впору самому вызывать врача — столь бледным и больным он был.
— Я не могу ослушаться больную, но хочу заручиться поддержкой ее близких, — продолжил врач.
— Делайте, как она говорит. — Тихо сказал Мэтт, нарушая тишину. Мы с Алексом в немом ужасе уставились на него. Он вот так просто практически убил Лекси?! Врач кивнул и ушел.
— Мэтт, какого черта! Я люблю ее! Я не могу ее потерять! — схватил за футболку друга Алекс.
— Алекс, ты думаешь, она смогла бы жить, если бы знала, что из-за ее падения умер ее сын? Как бы ты ей в глаза смотрел, убив последнее, что у нее есть? Она бы нам не простила этого. И не смогла бы жить… — тихо сказал Мэтт. Его слова медленно прожигали мою душу. Он единственный смог сохранить здравый рассудок и не позволить сделать самую большую ошибку. Если бы мы разрешили убить ребенка, она бы возненавидела нас.
— Это моя вина… — сказал Алекс, опираясь головой о стену.
— Алекс, перестань. Молись, чтоб с ней было все хорошо, иначе я за себя не ручаюсь! — сжав плечо парня, сказал Мэтт.
— Я позволю тебе сделать все, что захочешь. Если ее не будет, я не хочу жить, — тихо сказал Алекс, прикрыв глаза.
— Сколько пафоса! Где ж ты раньше был?! — выкрикнула я, не выдержав.
