Были митинги, бурные, многолюдные. Первое время сельские старосты и председатели комитетов содействия и охраны общественного порядка, хотя и ворча, но собирали митинги специально для большевистских агитаторов. А потом как обрезало. Эсеры заполонили села и пробраться к трибуне на митингах стало возможно лишь хитростью. Приходили Вавила с Егором на митинг, вставали где-нибудь в сторонке и нет-нет да подбрасывали эсеровскому оратору вопрос:
— Вы за войну стараетесь, зовете нас воевать до победы, а давно ли вы сами-то с фронта? Не были? А вон бывший солдат на костылях стоит. Пусть расскажет, как там, на войне.
Шум. Оратор кричит: не всем воевать. Кому-то надо тыл обеспечивать.
— А вы, извините, здесь возле кого обеспечились?
Смех, гул. Оратор: нельзя делить землю. Надо ждать…
— Пока Ваницкий не разрешит, — со злостью вставляет Вавила и начинает пробираться поближе к трибуне. — Он же у вас самый главный, вроде эсеровский генерал-губернатор. Мужики, позвольте мне правду вам рассказать. Настоящую. Большевистскую правду.
— Давай! — кричали одни.
— Вон его! В омут башкой его!.. — кричали другие.
— Лезь на трибуну!..
Были агитаторы немудрящие, над ними победа давалась легко. Но были и зубры, и только неотвратимая меткость ленинских слов давала силу Вавиле.
Ни Егор, ни Вавила в Камышовку не заходили ни разу. Все села не обойдешь. И сегодня шли стороной, спешили засветло добраться до соседней деревни, где эсеры завтра собирались проводить митинг. Впереди шел Вавила — широкоплечий, сероглазый, в выцветшей солдатской одежде. Через плечо перекинута палка, а на ней болтались узелок с провиантом да порыжевшие ботинки. Егор узкогруд, сутул. Идет он устало, рывками, будто ноги от грязи отдирает. Бороденка клинышком, с проседью, набок, словно ветром ее закрутило. Староват Егор, и трудно ему поспеть за товарищем.
А вокруг покосы. На полях озимые в трубку выходят, овсы зеленеют. Егору надо все оглядеть. Вон озеро справа и уток на нем — что мошки. Девка сидит у воды. Ба! Это же Ксюха!.. Откуда бы тут?.. И закричал во весь голос:
— Вавила, постой! Вон же Ксюха!
— Какая?
— Да наша, с Богомдарованного.
Жизнь! Какие законы управляют тобой? И как их узнать? Живут люди, работают, дружат, роднятся. Собираются вместе жить до конца своих дней. И тут ни с того ни с сего ты раскидываешь их в разные стороны. Не присядь Ксюша сегодня у озера, не выбери Вавила с Егором — именно эту тропку — а тропок сотни в степи, — или пройди на полчаса раньше, или просто не взгляни Егор на озеро и не встретилась бы Ксюша с товарищами по прииску, и дальнейшая их судьба сложилась бы, вероятно, иначе.
