И тут в фюзеляж с оглушительным треском ударила молния, кабина тут же заполнилась ядовитым дымом, синие искры заплясали по корпусу. Сработали автоматы защиты сети, автоматически отключилась подача электричества, гироскопы отключились. В мгновение ока самолет превратился в незрячего калеку. В кабине, на приборной панели, погас свет, датчики погрузились во тьму. Снаружи, на крыле, внешний левый двигатель, поврежденный молнией, чихнул, выпустил облако дыма и искр и с натужным воем задергался в своем гнезде.
Питер со всей силы надавил на правую педаль — «ланкастер» резко накренился в сторону обреченного двигателя: его предсмертные конвульсии сотрясали весь самолет.
— Не удержать, Дядька! — крикнул он.
Макдауэл схватил фонарик, осветил приборную панель.
— Опору вырвало. Отключаю, а то сейчас крыло оторвется!
Питер кивнул — лицо его перекосилось от усилия; Макдауэл перекрыл подачу топлива к двигателю, полностью прибрал на нем газ и топливный корректор, зафлюгировал лопасти.
Дурная тряска тут же прекратилась. Еще несколько секунд — и Питер сбалансировал рули: подраненный бомбардировщик опять ему подчинялся.
Макдауэл осветил ночные приборы.
— Порядок? — прокричал он.
— Да… вроде бы. — Сквозь завесу дыма Питер сверился с приборами. Он знал: в нормальных условиях «ланкастер» вполне способен лететь на трех двигателях, даже с полной загрузкой. Можно даже понемногу набирать высоту. Но не сегодня.
— Тяжеловато идет, но, похоже, порядок. Правда, половина приборов отказала, так что кто его знает? Как там остальные?
В кабине сильно пахло дымом. Оба опасались, что в фюзеляже мог вспыхнуть пожар. Аккуратно проверяя рычаги управления, Питер дожидался обнадеживающих щелчков — когда все члены экипажа выйдут на связь. Губы у Макдауэла шевелились, но Питер ничего не слышал. Макдауэл покачал головой.
— Молчат!
Тут в носовом люке у их ног появилось лицо Киви — он бил себя по уху и тряс головой. Макдауэл жестом велел бомбардиру подняться к ним и протянул ему фонарик.
— Я пошел в хвост! — крикнул он, отстегивая ремни.
Прошло десять минут. По-прежнему сверкали молнии, Киви светил фонариком, а Питер вел самолет и оценивал ситуацию. Оценка вышла невеселая. Один двигатель вышел из строя, приборная панель не горит, гироскопы не работают, указатель направления — тоже, в результате определять направление можно только по маленькому магнитному компасу. Однако стрелка компаса описывала бессмысленные круги, сведенная с ума грозовым магнитным полем. Итак, определить, куда они летят, было невозможно.
