— Филлис из военторга говорит, что нам пришлют какие-то особые «ланкастеры».
— У твоей Филлис слишком длинный язык. И где она это услышала?
— У нее муж работает во втором ангаре. Слесарем.
— Зря он болтает. Даже жене не следовало говорить.
Он протянул ей чашку и встал сзади, опустив могучие руки ей на плечи.
— Ну, вот я, например, никому не стану разбалтывать твои секреты. И ты мои тоже не станешь, да, малышка?
— Конечно.
Но он так и остался стоять сзади, поглаживая и слегка сжимая ей шею. Тесс почувствовала, как в горле разрастается ужас. Прошло несколько секунд, и наконец он убрал руки.
— Вот и умница. — Поцеловав ее в затылок, он вышел.
Она осталась сидеть у стола, вслушиваясь в металлический стук его каблуков во дворе. Потом уронила голову на руки.
— И зачем нам опять на вокзал, Дядька? — спросил Питер, шагая вслед за Макдауэлом по Арджил-стрит. — До моего поезда еще уйма времени. Или нет?
— Сейчас увидишь зачем. Давай шевели ногами, не трать зря ценное время, которое можно употребить на выпивку.
— Вот уж точно.
Впрочем, Питер и так выпил достаточно. Да и начали они уже давно. Глазго ему понравился, но они весь день провели на ногах, то и дело пропуская по рюмочке, и Питер выдохся. Едва они вошли в задние, как под потолком заметался знакомый австралийский клич, и перед ними появилась ухмыляющаяся физиономия Киви Гарвея, а вслед за ним — Билли Бимсона и Херба Гуттенберга.
— Ого, все три мушкетера! — воскликнул Питер, крепко пожимая им руки. — Чего это вы тут делаете?
— Вас пришли проводить, понятное дело! Как это — мы и упустим возможность надраться?
— Рановато начали, парни, — ухмыльнулся Макдауэл. — Ну ладно, мы вам прощаем. Итак, первая остановка — вокзальный буфет.
Как выяснилось, до этого Херб и Билли напропалую гуляли в Ливерпуле, дожидаясь транспорта обратно в Канаду.
— Нам сказали, может, придется ждать пару недель, — пояснил Билли. — Так мы как услышали от Дядьки, что ты собрался в Глазго, сразу выцыганили увольнительную на два дня.
— А потом связались с Гарвеем, — добавил Херб. Гарвей тоже маялся в ожидании возвращения в Новую Зеландию, где ему предстояла новая жизнь инструктора по стрелковому делу.
— Ты небось радуешься, Киви, — сказал Питер. — Наконец-то домой.
— А то. — Киви уставился в стакан. — Жду не дождусь.
— Можешь подать рапорт о переводе во флот. — Питер не мог отделаться от впечатления, что его экипаж какой-то невеселый.
— Может, и попробую.
— Ну а ты, Херб? Домой, в Канаду! Небось считаешь деньки?
