Итак, вынужденная посадка. На воду. Уокер повесил трубку, затем позвонил в штаб Пятой авиагруппы, откуда его сообщение передали в Девятнадцатую группу Берегового командования, дислоцировавшуюся в Плимуте. Через час два «локхид-хадсона» и «шортс-сандерленд» прочесывали Западные подходы. Однако короткий зимний день уже угасал, через два часа им отдали приказ вернуться на базу и продолжить поиск с рассветом.
Уокер провел еще одну бессонную ночь; в шесть утра позвонили из Берегового командования и сообщили, что поисковый самолет выслан, поиск сосредоточен в районе к юго-западу от берега Девона. С каждым часом надежда на счастливый исход становилась все слабее. Дважды за утро Уокер отрывался от дел и звонил своему коллеге из Берегового командования.
— Пока ничего, дружище, — отвечали ему.
А потом, ближе к середине дня, наступила развязка — в форме необычного телефонного разговора.
— Майор авиации Уокер? — спросил интеллигентный голос. — Это капитан авиации Квентин Кредо. Старший офицер разведслужбы 57-й эскадрильи.
— Да? — Уокер нахмурился. 57-я эскадрилья тоже состояла из «ланкастеров» и тоже дислоцировалась в Линкольншире, в Скэмптоне. — Чем могу помочь, капитан?
— Я, наоборот, надеюсь, что это я могу вам помочь, сэр. К нам тут прилетел ваш голубь.
Дальше Кредо объяснил, что скэмптонская голубятня, которой занимается некий сержант Мюррей, и есть то место, куда должны возвращаться голуби, сопровождающие самолеты Пятой группы.
— Короче, утром к нам прилетела изрядно потрепанная птичка, с запиской на лапе. Мюррей сразу же принес ее мне. Позвольте спросить, сэр, у вас есть пропавший самолет?
— Да, да, не тяните! Что там в записке?
— «„Ланкастер Кью-Эр Бейкер“, сели на воду 8.00 25 февраля, координаты 48°19′ север, 6°44′ запад».
Не прошло и нескольких минут, а Уокер уже сообщил координаты в Береговое командование. Еще два часа он кусал ногти, а уже ближе к вечеру раздался звонок, которого он с таким упованием ждал. Экипаж «Бейкера» обнаружен и спасен.
Через несколько часов, когда Уокер уже собирался уходить из кабинета, раздался еще один звонок. Звонил Питер Лайтфут, из плимутского паба, совершенно пьяный.
— Хотел доложиться, сэр. Сообщить, что все с нами в порядке.
— Рад это слышать, Питер. И сказать не могу, как мы тут переволновались.
— Так точно, сэр. Но все позади.
Повисла неловкая пауза.
— Так как, Питер… какие планы на отпуск?
— Ну, я думал заехать в часть, поблагодарить всех, попрощаться.
