— Доброе утро, капитан Лайтфут, — промолвил он как всегда.
Майор был свежевыбрит, одет с иголочки и излучал несокрушимую бодрость — можно было подумать, что не было никакого налета. Однако двигаться им пришлось с заминками — машина с трудом пробиралась между обломками и воронками, и Кессель вынужден был это прокомментировать.
— Многие бомбы упали на жилые кварталы, — сказал он, глядя на разрушенное здание. — По моим сведениям, тридцать погибших. Прискорбно — надеюсь, вы не станете возражать.
Питер представил себе Дядьку, пытающегося удержать «Вики» в воздухе. Вспомнил, как гибель любимой жены Мэри во время немецкого налета лишила его желания жить. Теперь мертвы оба.
— Вы бомбили мирных жителей в Лондоне, — сказал он. — И в Ливерпуле, и в Ковентри, и в других местах. Вы сгубили тысячи человек — молодых и старых, женщин и детей. Вот это прискорбно. Прискорбно, что вы начали эту войну.
Кессель будто и не услышал.
Они выехали из города.
— Куда мы едем? — не сдержавшись, спросил Питер. Рядом с водителем сидел охранник, вооруженный пистолетом.
— Немного терпения, Питер.
Прошло два часа. Ландшафт сделался изломанным — скалистые горы, густые леса. В конце концов, миновав изгиб дороги, они остановились перед КПП. Какие-то пояснения, документы, Питера внимательно рассмотрели, потом их пропустили. Они проехали еще полмили, миновали ворота; дорога, петляя, забирала вверх, а потом вдруг открылся необъятный простор.
Перед ними лежало Эдерское водохранилище. Вернее, то, что от него осталось; обмелевшая река, петляющая среди трех тысяч акров обнаженного дна, которое уходило вдаль, к лесистому берегу. На берегу, как вытащенные из воды рыбины, лежали лодки и паромы; прогулочный пароходик замер будто бы на ходу — теперь он плыл по сухой глине, а пирсы и причалы тянулись от берега в никуда. Питер в изумлении осматривался.
— Ну вот, Питер. — Кессель широко повел рукой. — Полюбуйтесь на плоды ваших усилий.
Через несколько секунд Питер уже стоял на изогнутой стене плотины, где кипела какая-то суетливая, но явно организованная деятельность. Возводили леса, сновали краны и подъемники, рабочие спешили исполнить резкие приказы инженеров, которые размахивали чертежами. Один из инженеров подошел к ним.
— А, герр доктор! — приветствовал его Кессель. — Питер, это доктор Хольцман, один из инженеров, отвечающих за ремонт плотины. Герр Хольцман, позвольте представить вам старшего лейтенанта авиации Лайтфута. Это он разбомбил вашу плотину.
