— О, не-е-ет! — застонала я.
— Да! И умоляю, не вынуждайте меня гипсовать вам здоровые части тела, чтобы обеспечить так необходимый вам покой! — Гаррет строго погрозил мне пальцем. — В конце концов, я…
— Вы старше, вы врач, вы мой опекун и вас надо слушаться! — закончила я, глядя на него большими честными глазами записной отличницы.
— В первую очередь я — ваш алайя, и я люблю вас, моя несса. — Гаррет коснулся губами моего виска. — Попробуйте поспать. Вечером я приведу к вам Этаса и Тиа, будем вас воспитывать… коллективно. А до вечера нам с Сэллом предстоит допросить вашу «добычу».
— Заснешь тут, когда такие перспективы, — скорчила я жалобную физиономию, — и всякое интересное без меня…
— Вот ведь неугомонная несса! — Гаррет нехотя встал и двинулся к двери. — Имейте в виду, еще одна такая выходка — отправлю к моим опекунам под надзор! У них из замка можно выбраться только по воздуху. Кстати, это мысль…
Ответом на мой протестующий крик был щелчок закрывающейся двери. Надо и правда поспать, вымоталась же зверски, подумала я, проваливаясь в сон.
Все воспитываемые, участвовавшие в вечернем разговоре с Гарретом, были настолько деморализованы и полны раскаяния, что дракон даже ругать нас толком не стал. Укоризненно покачав головой, он сказал, что просит всех учесть опыт сего печального происшествия при планировании дальнейших авантюр. И, по возможности, приглашать его на этапе разработки, потому что он, мол, считает себя достаточно квалифицированным специалистом в вопросах безопасности юных драконов. Являясь же моим старшим алайи (Тиа вскинулась изумленно, Этас, горестно застонав, спрятал лицо в ладонях), еще и несет за меня всю полноту ответственности.
— В общем, я так счастлив, что несса Сашша нашлась, что она жива и почти здорова, что у меня нет сил ни на какие другие чувства. Надеюсь, пережитый ужас будет лучшей гарантией того, что вы, дамы и господа, не повторите свою ошибку. И я вас умоляю — не надо травиться и резать вены, лея Тиа, это я вам говорю. Я снимаю свой приказ, но оставляю просьбу.
— Вы безмерно великодушны, ньес Гаррет. — Тиа церемонно склонилась в изящном поклоне. — И оказываете мне честь, обращаясь ко мне с просьбой. Благодарю вас!
Когда они с Этасом ушли, я набросилась на дракона с вопросами. Благоговение, которое Тиа испытывала к Гаррету, бросалось в глаза.
— Да, я спас ее мать, но она не уверена, что это я, так что служит роду. — Гаррет покачал головой. — Что касается благоговения, представьте, если бы ваши римские папы были бы тем, кем должны — воплощением святой и праведной жизни, прижизненной наглядной демонстрацией ее возможного итога. В земных терминах нам нет даже близких аналогов — святые, полубоги? Все не то. Что бы делала земная женщина, если бы ей отдал приказ полубог ее мира? А если бы попросил, снизойдя до ее жизни?
