— Куда они здесь денутся? — нервно дернув щекой, ответил Костя.
Его выводила из себя манера Грома говорить так, словно он король, а все вокруг простые пешки, которые должны, не раздумывая, выполнять любое его приказание.
«С чего этот фраер вообще решил, что он главный?» — недовольно подумал Костя. Однако вслух высказывать эту смелую мысль не стал. Гром мужик здоровый, может голыми руками двоих таких, как Костя, пополам порвать. Так что лучше пока держать язык за зубами.
Костя подошел к девушкам и молча зашагал рядом с ними. Однако тишина длилась не больше минуты, потом он затараторил в своей обычной манере:
— Эй, лахудры, а вы слышали про чудика, который бродит в правительственном метро от Старой площади до Внукова?
Ольга недоуменно покосилась на бандита, а Катя не удостоила его даже взглядом.
— Чё, не верите? — продолжил Костя. — Зуб даю, это правда. Мне один докторишка рассказывал. После Чернобыля привезли в Москву дико облученных — светились в темноте. Ясен перец, держать таких в больнице нельзя, тогда их под землю — в секретное метро. Долечили, что все окочурились, но один выжил — превратился в мутанта. Покоцал врачей и ушел в туннели. И живет здесь припеваючи. Правда, иногда находят на станциях то руку, то ногу.
Девушки молчали. Тогда Костя повернулся к вышагивающему рядом Иркуту:
— Иркут, слыхал про такое?
— Я много какой лабуды слыхал, — без тени улыбки ответил Иркут.
— Лабуды? — Костя возмущенно вытаращил глаза: — Иркут, зуб даю, это правда. Ну хочешь, мамой родной поклянусь?
Иркут лишь хмыкнул в ответ.
— Во дает, — обиженно проговорил Костя. — Я ему матерью клянусь, а он не верит. Если не веришь, чё тогда все время оглядываешься?
Иркут и на этот раз не удостоил Костю ответом. Костя пожал плечами и тоже обиженно замолчал.
Вскоре подошли к большой цементной бочке. Иркут похлопал бочку ладонью по боку и сказал:
— Здоровая дура.
— Немаленькая, — согласился Костя.
Он вновь пропустил заложников вперед, затем достал из кармана фонарик и посветил им на бочку. Луч света выхватил неровную надпись, сделанную ультрафиолетовой краской.
«Направо! Ш.»
Рядом была нарисована стрелка, указывающая направление. Костя выключил фонарь, спрятал в карман, затем передернул затвор автомата и взял его на изготовку.
— А еще говорят: мескалин плохо, а йогурт — хорошо, — усмехнулся он. — Молодец, Шплинт. Эй, бугор! — крикнул он. — Тут надо направо, в узкий туннель!
Гром, не оборачиваясь, кивнул и повел группу в указанном направлении.
