— Это мы знаем…
— Так разве не обязан я найти его? Я для этого хочу пойти на Византию.
— Но Византия велика.
— Все равно! Я найду его, хотя бы для этого мне пришлось пройти всю ее от края до края. — О княже, умоляю тебя, уговори Аскольда повести нас… Клянусь Перуном, я соберу славян, и мы все пойдем за вами.
Дир молчал.
— Что же ты молчишь, княже? — спросил Всеслав. — Или тебя не трогают горе и печаль твоих соратников!
— Оставь, Всеслав, — промолвил Дир, — ведь, ты знаешь, мы оба любим тебя!
— Что мне ваша любовь! — грубо проговорил Всеслав. — Я сам знатнейший из приднепровских старейшин! Если у варягов смелости не хватит и вы будете сидеть сложа руки, я подниму славян и пойду на Византию с ними. Ведь не для пиров да охот не только норманны, но и мы — славяне — избрали вас своими князьями… Эх, если бы был между ними Рюрик.
Дир нахмурился.
— Что же было бы? — с раздражением спросил Дир.
— Быстрым соколом полетел бы он к берегу, кинул бы клич и поняли бы все, что не баба заспанная, а князь у них!
— Молчи, несчастный! — яростно крикнул Дир, хватаясь за меч.
— Зачем молчать? Я говорю, что следует, а ты напрасно за меч хватаешься!.. Прялки он у тебя в руках не стоит!
Схватка была неизбежна, но вдруг раздался громкий голос Аскольда.
— Слушайте! — сказал князь. — Вы все здесь говорите о походе на Византию, но что принесет нам этот поход?
— Потешимся!
— Только! А сколько из нас не вернутся?
— Валгалла ждет храбрых!
— Это так, но что мы выиграем? Зачем нам Византия?
— Олоф бы не так рассуждал, — послышался голос Рулава.
— То Олоф… Он не умеет думать… Нам доверился весь этот край, мы должны оберегать его, а не гнаться за неизвестным…
— Но ты конунг наш!
— Хорошо, что же из этого?
— Ты должен нас вести к славе!
— Вы хотите Византии?
— Да!
— Будь по-вашему! Хотя бы на горе вам!
Едва он произнес эти слова, как все кинулись целовать его, и стены княжеские потрясли громкие крики:
— На Византию! На Византию!
Могло показаться необыкновенною дерзостью то, что жалкая кучка варягов, будь она даже подкреплена славянами, осмеливалась думать о нападении на великолепную столицу великой Восточной римской империи, владычествовавшей над полумиром.
Дерзкое намерение киевских варягов имело шансы на успех. Константинополь достиг высшей степени своего великолепия, а вместе с тем и слабости благодаря бесчисленным переворотам, при которых то и дело менялись правители.
Редко кто из императоров занимал престол по праву наследства. Их называли Порфирогенетами, то есть рожденные в порфире.
