Шагнуть назад не получилось. До крана он дотянулся, и не только дотянулся, но и уцепился за трубу в потолке, потому что подгнившие доски захрустели и подломились. "Соломинка", за которую он пытался подержаться, тоже долго не выдержала и оторвалась. Спасая крылья от перелома, Талик извернулся и упал на бок. Великолепный демоно-вампир Золотов, может, и не был рестлером, но полу хватило и этого приёма. Хоббиты поехали к Талику по наклонной плоскости, и все трое оказались в не такой уж глубокой яме - по пояс Талику, а сверху на них изливалась вода.
- Пьеса "На дне". - Отвлекся от сочинений маг, чем окончательно вывел из себя остальные сущности.
- Вот нам и куп-куп, и плюх-плюх! - Рычал оборотень.
- Сапоги! Сапоги спасай! - Стонал меркантильный Бутончик.
Талик рассвирепел. Этот отвратительно-мокрый и грязный день никак не желал заканчиваться. Расшвыряв гнилые доски, он подложил пару обломков на земляной край ямы и выполз наверх. Хоббиты качественно делали "плюх-плюх" в жуткой жиже, в то время как яма заполнялась водой. С трудом стянув мокрые сапоги, Талик встал на четвереньки, отчего его когтистые пятки оказались в соседнем помещении, и попытался изловить плескунов по одному. Не получилось. А ловля на скользких досках могла закончиться вторым падением, только теперь уже головой вниз. Пришлось ложиться на живот. Закогтив многострадальный косяк пятками, Талик ухватил за шиворот первого попавшегося купальщика и помог делу словом:
- Кушать, кушать надо идти!
И надо же! Такая-сякая мохноногая тварь пошла кушать! Полезла, цепляясь за крылья, воспользовалась левым рогом, как ступенькой, отчего Талик ушёл-таки головой в воду, и прошлась по спине, аж крылья захрустели! Второй "арендатор" повторил этот путь так неожиданно быстро и ловко, что пришлось окунуться еще раз. Всё, что успел сделать Талик - чуть развести крылья. Но это не очень-то помогло. Второй любитель покушать пребольно наступил ему на копчик. Хоббиты бодро ушлёпали по коридору, оставив "графа Зольникова" распластанным и затоптанным. А так же - мокрым, грязным и униженным. Положение было позорным и обидным - дальше некуда.
Талик вытянул руки вперед, поймал в пригоршни чистой воды из душа, плеснул в лицо и вознамерился повторить процедуру, размышляя, как бы так хоть слегка сполоснуться, с учётом, что поплескать он сможет себе разве что на плечи. А если встанет, то никуда не сможет поплескать, если только не залезет обратно в яму. Иначе не дотянуться. Но тут сверху донеслось ехидное бульканье. Вода кончилась, и Талику в ладони упала последняя капля - только нос помыть... или глаз. В этом проклятом средневековье душ оказался таким, как ему положено - примитивно-бочковым.
