То, что попаданца все-таки можно убить, сомнений не вызывало. Однако, заводить разговор о том, куда потом отправляются останки - исчезают или их по традиции закапывают в землю, тоже не хотелось. Как ни крути, а его герой был очень даже вечным. Напрямую писатель Золотов никогда такого не писал. Но подразумевал. А каким еще может быть демон или всемогущий маг? Вампир - тем более. Так что над сюжетом "родин" следовало сто раз подумать. Где рождение, там и смертность. И хотя к нему это напрямую не относилось, но становиться катализатором оплодотворения Талик не мечтал. Демон и маг тоже не мечтали. Им было некогда. Они затеяли литературный конкурс. Виталий, было дело, принимал участие в конкурсах по молодости лет. Куда же без этого? Но ни один из них не проходил у него в голове.
- Как услышал Властелин,
Что родился паладин... - Закручивал сюжет маг. Паладины встречались в произведениях конкурентов, поэтому гнев Властелина Талик разделял. Ничего себе подарочек! -
В гневе начал он чудесить
И гонца хотел повесить,
Но смягчившись... - Хитро замолк маг, поставив демона в затруднительно положение. Ха-ха! Как может смягчиться Тёмный Властелин?
- Но смягчившись... - Подхватил Витольд. - Так и быть,
Велел голову рубить!
- В принципе, по сравнению с повешением, смягчение приговора налицо. - Бутончик, как самый впечатлительный, судил соревнование.
- Едет с грамотой мертвец,
И приехал, наконец. - Продолжал демон.
"Всадника без головы" Талик оценил. Вполне узнаваемый образ. Пришлось присоединяться к судейской коллегии. Писатель он или кто?
Писатель Золотов сдержанно похвалил обоих конкурсантов за консенсус по объединению невнятных "ткачихи, поварихи и сватьи "бабы Бобарихи" (фи, какое отвратительное имя) в Ллос: "ткачиху-паучиху, проживавшую в Барвихе". Барвиха, как место обитания правительственных пауков, вполне вписывалась в сюжет, как и знаменитая мерзкая богиня забугорных ельфей. Ободренный похвалами Витольд загнул нечто неимоверное:
- А ткачиха-паучиха,
Заскучавшая в Барвихе,
Опоить его велит... - Демон коварно усмехнулся.
Даже маститому писателю Золотову стало интересно, как Бормотун будет поить безголового гонца. Да еще и в рифму...
- Опоить его велит:
В клизму самогон налит! - Кое-как сдюжил маг, чем вызвал у впечатлительного Бутончика приступ икоты. Талика от воображаемой вампиром картины "опаивания" тоже передернуло.
- И в суму его пустую
Суёт грамоту другую.
И привёз гонец хмельной
В тот же день приказ такой:
