– Это олененок Рудольф? – спросил Римо.
– Разве вы его не узнаете? – обиженно отозвался Генри.
– Нет, просто хотел удостовериться, – сказал Римо. – Ну что ж, перейдем к делу. Мне сообщили, что кто-то в этом доме плохо себя ведет.
– Это не я, – пронзительно вскрикнул Генри.
В ту же секунду из соседней комнаты раздался ворчливый голос:
– Генри, ложись спать!
– Хорошо, мама. Вот только договорю с Фрости.
– Немедленно в кровать! – проревел другой, мужской голос.
– Да, сэр... Уже нужно укладываться, раз Винсент так сказал.
– Это займет всего одну минуту, – сказал Римо. Он заметил, что снег у него на руках уже начал подтаивать. По спине под майкой уже побежали струйки талой воды. Римо прикинул, что у него еще есть минут пять, чтобы получить ответы на все вопросы. Остальное будет несложно.
– Хорошо, – согласился Генри, осторожно прикрывая дверь.
Положив пуку на дрожащее плечо парня, Римо спросил:
– Это действительно правда?
Отвернувшись, Генри пытался найти взглядом пластмассового оленя.
– Что правда? – уклончиво переспросил он.
– Не увиливай! – прорычал Римо, вглядываясь в исказившиеся черты его лица.
Рот, несомненно, был тот же, что и у Санта-Клауса. Да, и запах точно такой же – от Генри пахло хвойным мылом и дезодорантом. И, хотя хныканье Генри никак не вязалось со зловещим «Хо-хо-хо» Санта-Клауса, ошибки быть не могло.
– Мы знаем, что это ты, – решительно проговорил Римо. – Ты убивал детишек.
– Мне... мне пришлось... – несчастно выдавил из себя Генри.
Схватив его обеими руками, Римо, яростно крикнул:
– Но почему, ряди всего святого? Они же были совсем еще детьми!
– Это он мне приказал, – всхлипывая, пробормотал Генри.
Подняв глаза, Римо увидел, что он показывает на пластмассового Рудольфа. Стоящий в углу олень невинно смотрел на них тусклым игрушечным взглядом, лампочка у него в носу время от времени подмигивала.
– Рудольф? – переспросил Римо.
– Он меня заставил.
– Значит, отрубить семерым ребятишкам головы тебя заставил Рудольф-олень. Но зачем?
– Чтобы эти дети не грустили, как я.
– Грустили?
– Винсент сказал, что Санта-Клауса нет. Сначала я ему не верил, но мама тоже так говорит.
– Кто такой Винсент?
– Это мой отчим. Мой настоящий отец убежал. Винсент сказал, что все из-за того, что я слабоумный, но мама его ударила, так что, наверное, он сказал неправду.
– Так как же все это произошло? – спросил Римо, чувствуя, как вся его ярость улетучивается. Этот увалень оказался умственно отсталым.
– После Дня Благодарения я спросил у Винсента, почему у нас нет елки, а он сказал, что она нам не нужна.
