– На даче надо отдыхать, Алевтина, а не корячиться изо дня в день, как последняя скотина! Ты своё отпахала!
– Ну, я отдыхать не умею, Петрович! – сказала Алевтина, как-то скорбно хохотнув при этом.
– Хорошая ты баба, но глупая, – заключил Петрович. – Спасу нет, прости господи! Да-да, глупая. Как этот столб!
Петрович ударил палкой по железному столбу в заборе, сплюнул с досады и заковылял обратно, к своей хибаре.
Вздохнула Алевтина тяжко, разогнулась, упираясь двумя руками в поясницу, глянула в небо – ан звёзды стали проглядывать. Сполоснулась под рукомойником и пошла в дом, ночевать.
На другой день, рано поутру, вышел Петрович на воздух и тут же наткнулся взглядом на согнутую пополам фигуру Алевтины.
– Доброе утро, соседка!
Алевтина разогнулась не сразу.
– Утречко доброе, Петрович!
– Ты, чай и не ложилась?
– Ложилась, Петрович, отдохнула… Да вот решила по холодку пару рядов картошечки посадить, – сказала Алевтина, смущаясь, и виновато развела руками.
– Неугомонная! Плети на тебя хорошей нет, – сказал Петрович не зло.
Алевтина печально улыбнулась и стала разгребать лунки под картошку.
– Ты её как садить собираешься – глазками или клубочками?
– Да целенькими хочу. Давеча на базаре синеглазку купила… Выбирала, которая получше.
– Да… – Петрович переступил с ноги на ногу, палкой придвинул к себе табуретку, стоявшую у заборчика, присел. – Я тут, возле тебя посижу. Не возражаешь?
– Бог с вами! Сидите, отдыхайте. Вдвоём оно и веселей.
– Ты всё про веселье… Грустно жила, что ль?
– Грустно не грустно, а работала. На стройке. Бригаду каменщиков возглавляла.
– Всю жизнь с кирпичами, а теперь, значит, с картошкой. А ну, покажь, что садить будешь!
Алевтина взяла из ведра две картофелины и протянула соседу через заборчик.
Петрович сжал узловатыми пальцами одну из них.
– Хороша! Если б и уродилась такая!
– Бог даст, уродится.
– Так ведь ухаживать за ней – умаешься! Землю вскопай, всходы прополи, потом окучивай, да не раз, потом жуков этих… гималайских собери!
– Колорадских, Петрович!
– Ну, колорадских, один чёрт. А в результате… выкопаешь… – Петрович состроил энергичную дулю и махнул рукой. – А, майся, коли по-другому не можешь!
На участках лежала тишина. Дачники спали. Солнце только-только выкатилось из-за горизонта, но уже разливало по земле влажное тепло. День обещал быть ясным и жарким.
Алевтина подошла к бочке, прохладной ночной водой смочила лоб и продолжила посадку.
Петрович молчал, думая о чём-то своём, и вдруг запел хрипло и весело:
