Мартиниус со своим помощником, в сопровождении грозно озирающегося по сторонам ротмистра, по улице Крокусов дошли до Цветочного проспекта и двинулись в густой толчее мимо многочисленных торговых и питейных заведений. Таверны, кондитерские, лавки мясников, булочников, молочников, обувные и швейные мастерские следовали одна за другой: «Трилистник», «Красная ягодка», «Плясунья и музыкант», «Серебряный осетр», «Сахарная голова», «Руф и Кролик», «Тобиас Рябчик и три сына», «Божья коровка», «Ксантский бархат», «Сукно с тройным ворсом у Микаэля Фабрициуса», «Золотой дубль», «Готовое платье»…
Цветочный проспект являлся одной из трех главных улиц Гвинбурга. С утра до вечера его истертую каменную мостовую заполняла масса продавцов, покупателей и просто зевак. Пользуясь хорошей погодой, торговцы часть своего товара выносили наружу. Из-за их лотков, прилавков, стендов, вешалок ходить по узкой улице становилось еще труднее. Вся эта крикливая толпа находилась в непрестанном движении. Люди спорили, ругались, нахваливали товар, уличные музыканты играли на инструментах, певцы пели, шарманщики крутили рукоятки своих штуковин, лошади ржали, ослы кричали. Было шумно, но весело.
Глядя на массивные каменные скамьи, установленные возле дверей в торговые заведения, Мельхиор вспомнил, как в Квакенбурге гуляющие горожане носят с собой клетчатые подушечки, которые кладут на холодный камень. Бедняки дежурят возле скамеек и сдают на прокат за пару медных центумов такие подушечки всем желающим. Ничего подобного в Гвинбурге не было.
– Куда это мы идем? Рыночная площадь в другой стороне, – спросил нотариуса Гильбоа, заметив, что они отдаляются от собора.
– Сначала нам нужно увидеть сестру Абигель, – объяснил нотариус, бодро семеня впереди. – По утрам она всегда в школе для девочек. Тут недалеко.
Компания достигла городской бани и свернула на улицу Камелий. Здесь было потише. Оживленные торговые кварталы остались позади. Спутники вышли на небольшую площадь.
– Что это за дворец? – спросил Мельхиор, показывая на красивое пятиэтажное здание с огромными солнечными часами на стене, перед которым стояло несколько дюжин экипажей всех видов и размеров.
– Консилиум баронии или проще сказать совет, управляющий Гвинбургом и окрестными селениями, – ответил Гильбоа, – а площадь называется площадью Бездонного колодца.
– Не вижу здесь никакого колодца! – недоуменно огляделся вокруг Мельхиор.
– Его здесь нет и никогда не было.
