– Куда ведет боковая дверь, возле которой была змея? – поинтересовался нотариус.
– Это выход на старинное кладбище за собором. На нем уже давно никого не хоронят. Там больше нет места.
– Собака была с вами?
– Да, Плюч всегда со мной. Даже в соборе, хотя вообще-то это не полагается.
– И как он реагировал?
– Да особо никак. Облаял змею и спрятался за меня.
– Что было дальше, ваша святость?
Отец Кароль вздохнул.
– Объятый ужасом, я шаг за шагом отступил от змеи подальше, потом повернулся и признаюсь, просто малодушно сбежал.
– Змея могла случайно заползти в собор?
Священник энергично затряс головой.
– Нет-нет, что вы! Вы не понимаете, месьер Мартиниус. Это была необычная змея. В нашем Гвинском лесу такие не водятся! Она была огромной, шагов семь в длину, если не больше, невероятного ярко-лимонного цвета. Здесь таких тварей нет! Это посланец с того света!
Отец Кароль судорожно сглотнул, коротко высморкался в платок.
– Меня настигло проклятие ведьмы. В старых запретных книгах я видел изображение Темного Человека со змеями вместо волос. Его не зря называют Владыкой Змей! С того дня я каждую минуту жду смерти. Он придет за мной! Я это чувствую!
Священник с мольбой посмотрел на своих гостей.
– Прошу вас, как можно скорее отдать мне шкатулку. В ней моя последняя надежда!
Мартиниус успокаивающе покивал.
– Разумеется, ваша святость. Это же ваша семейная реликвия. Я не имею права ее удерживать у себя. Вы кому-нибудь рассказали о происшествии в соборе?
– Никому. Только брату Александру. Это Лекс надоумил меня послать письмо Эдуарду в Квакенбург и попросить шкатулку. Он тоже не на шутку перепугался.
– У вас есть еще один брат? – удивился нотариус. – Доктор Зудик никогда мне про него не рассказывал.
– Да, они давно не ладят. Эдуард – солидный столичный ученый, самый старший в нашей семье. Александр совсем другой. Не зря говорят: последний ребенок – самый любимый. Лекс всегда был на особом счету у родителей.
– Что означают ваши слова, ваша святость?
– Лекс избалован, жаден до денег, власти, новых женщин. Его всегда тянуло в чужие края. Много лет он пропадал где-то в Желтой стране. Лекс вернулся в Гвинбург десять лет назад, когда наши родители уже умерли. С ним была маленькая девочка. Его дочь. Кем была ее мать и куда она делась, я не знаю. Лекс никогда не рассказывает про свою жизнь. Теперь брат с, уже взрослой, дочерью живет в Гвинбурге. Мы редко встречаемся.
Внезапно скрипнула дверь. Мельхиор, чьи нервы после всего пережитого были постоянно напряжены, испуганно повернул голову. Он с трудом удержал вскрик, готовый сорваться с губ. Из-за приоткрытой двери кабинета выглядывала виноватая морда собаки.
