– Разве вы не поможете месьеру Адаму? – с невинным видом спросила девочка. – У вас же есть оружие.
– Не всякую битву можно выиграть саблей, – смущенно ответил Гильбоа и после паузы тихо добавил:
– Маленькая заноза…
За дверью раздавался грохот опрокидываемой мебели и яростная брань хозяина. Собравшимся в коридоре, стало ясно, что бой разгорелся нешуточный. Не выдержав изощренного сквернословия богатыря, сестра Абигель заткнула пальцами уши и исчезла в женской спальне. Ее менее совершенные, но более любопытные сестры остались. Мелодия тоже молча стояла, не сводя взгляда с саквояжа в руках нотариуса. Казалось, она о чем-то глубоко задумалась.
Наконец, дверь мужской спальни широко распахнулась. На пороге появился хозяин харчевни. За его спиной клубился дым. Он победно потряс факелом и громогласно заявил:
– Я справился с этой дрянью! Теперь вы можете спать спокойно, уважаемые.
Все с опаской зашли в задымленную комнату. Действительно, от ос не осталось ни следа. Только перевернутые стулья, сдвинутый стол и разбросанные по полу мелкие вещи свидетельствовали о том, что здесь недавно шло ожесточенное сражение.
– А где моя оладушка? – требовательно спросила здоровяка Барабара. Тот пожал широченными плечами.
– Я ее выбросил за окно. На твоей оладье устроилась поужинать добрая половина всего роя.
Девочка капризно скривила губы.
– Хочу чего-нибудь вкусного!
Нотариус, подбиравший с пола вещи, недовольно пропищал:
– Барабара, перестань вредничать! Мы только что пережили атаку опасных существ, нужно навести порядок и ложиться спать. Скоро уже рассвет. Если не можешь справиться с аппетитом, возьми конфету!
Обиженная Барабара уселась на свою постель спиной к мужчинам и принялась баюкать куклу, которая всю осиную войну пролежала на подушке.
– Ну, что же, – сказал хозяин, направляясь к выходу, – завтра сожгу все осиные гнезда около дома. А в компенсацию за испорченный отдых, вы утром получите по стаканчику отличного вина из виноградников Южной Александрии.
Он грозно нахмурил брови, глянул на кислую девочку и добавил:
– А для маленькой своенравной мадемуазели я специально испеку сладкий коржик!
Не поворачиваясь, Барабара примирительно пробурчала:
– И еще один для Харизмы!
