– Прошу всех сохранять спокойствие, – сказала в микрофон Лорна. Плотно прижмите маску ко рту и натяните пластиковую трубку. Дышите, как обычно.
Она мужественно показывала, как следует обращаться с кислородной маской, хотя самолет терял высоту прямо-таки с устрашающей скоростью.
Никто не запаниковал. Кроме террориста.
– Что произошло? Что произошло?! – кричал он, размахивая автоматом.
– Сейчас мы рухнем, – ответил Римо, внезапно оказавшись рядом.
– Я этого не допущу, – заявил террорист. – Передайте пилоту, чтоб разбиваться не смел. Моя смерть не принесет пользы нашему делу.
– А в чем оно, собственно, заключается?
– Сербско-хорватский геноцид, – сказал перепуганный террорист.
– «За» или «против»?
– Против.
– Каким образом угон американского лайнера поможет решению европейской проблемы?
– Это лучший способ привлечь к ней внимание общественности! Средства массовой информации разнесут мое имя по всему свету, и кто-нибудь из репортеров непременно свалит на Америку всю вину за происходящее. Это новый подход.
– Есть подход и поновее, – сказал Римо и, выхватив у террориста оружие, вмиг соорудил из него что-то вроде ершистого металлического обруча, внутри которого оказались прочно заключены обе руки преступника.
– Прошу всех занять свои места! Еще немного, и мы приземлимся, – раздался спокойный голос Лорны, и стояла она в проходе так, словно самолет находился где-нибудь над международным аэропортом, а не над безлюдной пустыней.
Римо, восхищенный таким самообладанием, толкнул террориста в кресло:
– Я с тобой позже поговорю, – и сел через проход от него.
Долгое время все, как один, молчали. Земля приближалась.
Удар и бесконечно долгий скрежещущий звук – это самолет бороздил брюхом пустыню.
Затем наступила тишина.
Чиун, правящий Мастер Синанджу, последний прямой потомок рода, уходящего своими истоками во времена Великого Вана, первый из первых убийц Дома Синанджу, недвижно сидел на циновке. Его ореховые глаза были прикрыты.
Безмятежное лицо, на цвет и на ощупь – точь-в-точь египетский пергамент, казалось изваянным из камня.
Вот уже три часа он сидел так не шевелясь. Уже три часа думал он свои думы, читал молитвы и спрашивал совета у предков, великих Мастеров Синанджу.
Уже три часа Чиун, – и есть надежда, что потомки запомнят его под именем Великий Учитель Чиун, – томился от того, что решение ускользает от него.
Наконец тонкие пряди волос, ниспадающие ему на уши, вздрогнули. Глаза Мастера Синанджу открылись, подобно агату, освобожденному от каменной шелухи, чистые, яркие, не подвластные времени. Плавным движением он перетек в стоячее положение. Решение принято.
