– Луну не надо, – молвил Клим, – но от мыла и мочалки не откажусь.
Лазутчик оказался невысоким и жилистым, с ястребиным носом и тонкой полоской черных усов. Говорил он резкими отрывистыми фразами, словно вколачивая их в уши собеседников. На смуглых иундейцев он не был похож, и Клим не удивился, узнав, что этот человек с быстрыми ловкими движениями происходит из тангутов. Звали его Коба Тараган, и, судя по сизому рубцу, сползавшему со щеки на шею, пронзительному взгляду и привычке то и дело озираться, был он мужиком бывалым, из тех, кого на кривой козе не объедешь. Одна беда: в его речах Клим понимал лишь слово «цезарь», причем с напрягом – выговаривал Коба его так, что походило то на «цисаря», то на «цесарку». Переводить пришлось самому генералу, так как кот изволил почивать.
Послушать Кобу, так он ходил в края опасные и жуткие как к себе домой, а чудищ только под хвостом не щекотал. Но кое-что в его словах показалось знакомым – рассказывал он о ядовитой плесени и зеленом тумане, о черных каплях, похожих на застывшую слезу, о парных пластинках, меж коими пустота, а разнять их никак невозможно. Еще рассказывал о том, что в иных местах бросает камешки, чтобы проложить дорогу, и смотрит, бьют ли по камешкам молнии.
Слушая то Шалома, то гортанный голос тангута, Клим все больше погружался в мрачную задумчивость. Зона, мелькало у него в голове, натуральная Зона, а этот мужичок как есть сталкер… Значит, добрались-таки сюда космические гниды, добрались и пикничок устроили! Но удивляться нечего – что в земной реальности фантастика, тут явь и истинная правда. Об этом Дитбольд говорил, и не раз. На Земле Чернобыль и Фукусима, а тут – пришельцы. Что хуже, не сразу поймешь…
Испросив разрешение, Коба удалился. Клим согнал с чела задумчивость, пригубил вино из высокого бокала и произнес:
– Отправлюсь я в те места, генерал, чтобы обследовать их лично. Тангута этого возьму в проводники. Пусть подготовят лошадей и провиант.
– Слушаю и повинуюсь, о цезарь!
– Цезарь… Ты меня так называешь, и Коба, и старец Ашрам звал так же. Но почему? Я не цезарь, я король!
Шалом Упанишад выглядел смущенным.
– Предписание, твое величество… таков порядок…
– Что за предписание?
– Второй параграф инструкции о приеме важных гостей. В мире может быть только один император, и это наш владыка Иоанн. А если правитель не император, то, значит, цезарь – ранг короля, царя, султана и великого князя. Ты уж не обижайся за такую субординацию!
