Что-то плеснуло в реке, и Клим насторожился. Потом прозвучала мелодичная трель, словно невидимый музыкант сыграл на флейте пару нот.
– Баюн, здесь есть русалки? Или сирены?
– Сиррены существа моррские, твое величество, и лучше их ммне видеть и ммне слышать, – ответил кот. – Ррусалки обычно безобидны, если сам ммне напрросишься. Но в Маганге ммнет ррусалок. Говоррят, были когда-то, но стали жерртвой кррокодилов. Как и водяные.
Трель повторилась снова, и сразу заиграл целый оркестр из флейт, рожков и арф.
– Чья это музыка, баюн?
– Ночных поющих ррыб. – Хатуль мадан улегся на бок и почесал лапой живот. – Поют прри полной луне в перриод рразмножения. Такие шалуны!
– А как же крокодилы?
– Кррокодилы их ммне тррогают. Ядовитые шипы в хвосте и плавниках. Один ударр, и кррокодил плывет кверрху бррюхом. Кррасота!
Кажется, он в хорошем настроении, подумал Клим и спросил:
– Для нас они не опасны?
– Как сказать! Купаться ммне советую. Но водятся они только в Маганге. В дрругих рреках их ммнет.
– Что за другие реки?
– Иррдан, Хабррон, Книл и Тангутка, – перечислил кот, повалился на спину и задрал лапы вверх. – Тангутка самая большая. Течет с северра, из крраев полунощных, диких и хладных, и впадает в Магангу. Завтрра к полудню до нее доберремся.
– Быстрое ли течение в этой реке? – спросил Клим. – Можно ли подняться в верховья, если идти на веслах?
– Ммнет нужды, твое величество. У слияния ррек стоит кррепость Хванчкала, а в ней – гаррнизон и наместник прресвитерра. Если хочешь двигаться на северр, можно взять онагрров.
– Отличная мысль. С детства мечтал прокатиться на онагре, – промолвил Клим. Склонив голову, он прислушался к пению рыб и добавил: – Отдыхайте, друзья мои. В эту ночь я буду сторожить, а отосплюсь завтра в лодке.
Шут быстро захрапел, и вскоре к храпу добавились сонное урчание кота и тонкий посвист, издаваемый джинном. Выждав с полчаса, Клим спустился к берегу. Здесь росли толстые раскидистые ивы с гладкой корой, и в лунном сиянии их ветви и листва казались изысканным темным узором.
Он подошел к самой воде. Музыка рыб чаровала, хотя Клим не мог понять, как они испускают эти мелодичные звуки. Рыбки были небольшие, с ладонь, но с длинными плавниками и хвостами, в которых торчали острые фиолетовые иглы. Шипы с ядом, подумал он, склонившись над водой и вспоминая совет оракула: встретится что-то ядовитое – не пренебрегай, отрава, она и в Африке отрава…
Рыбки пели и метали икру у травянистого берега. Икра, вероятно, была розоватой, но в свете луны вода, полная икринок, выглядела красной, точно кровь, и густой, как кетчуп. Рыбки кишели в ней в неисчислимом количестве.
