Переправившись через реку, Клим и его проводник отыскали устье глубокой расселины, петлявшей зигзагами среди береговых холмов. К их прежнему снаряжению добавился почти невесомый молот, который Клим приторочил к спине; Коба тащил лопату и кувшин с горючим маслом. Они шли по дороге Сосо Сайкела, к месту его последнего упокоения. Коба хотел сжечь плесень и похоронить его, по тангутскому обычаю, в той земле, где он погиб, в неглубокой могиле с насыпью из камней. Джинн Бахлул сидел на королевском плече, готовый в любой момент взмыть в воздух.
Шагая вслед за лазутчиком, Клим подсчитывал дни и ночи своего похода в Иундею. Получалось больше двадцати, и значит, праздник урожая уже прошел. Отзвучали песни, отгремела музыка, и его королева танцевала одна – хотя не исключалось, что кто-то из рыцарей составил с ней пару. Может быть, сир Вардар Сокрушительный, граф андр Анкат, или сир Олифант Беспощадный, барон диц Шакузи… Грусть охватила Клима, и он, сунув руку за пазуху, нащупал шарик из прочного стекла, подаренный Гортензием, и услышал голос торговца снами: «Где бы ты ни очутился, государь, приснится тебе самый близкий человек, сможешь ты его увидеть и с ним поговорить, а сказанное тот человек услышит, поймет и сделает все по твоей воле». Ему так захотелось взглянуть в светлое личико Омриваль, погладить ее волосы, коснуться губами ресниц… Но это было совсем не ко времени. Что он мог бы ей сказать? Дела еще не закончены, и он не знал, когда вернется.
Расселина круто сворачивала к западу, и там, за поворотом, лежало тело несчастного Сосо. Джинн на плече Клима вдруг встрепенулся, но не успел подняться вверх – они уже обогнули скалу, торчавшую из склона. Овраг просматривался на двести шагов вперед, но ни плесени, ни мертвеца Клим не увидел – на том месте колыхалось что-то серое, бесформенное, похожее на амебу величиной со слона. Тварь выбросила в их сторону три глаза на тонких стеблях, и Коба в ужасе воскликнул:
– Мабака! Назад! Первый, назад! Шептун!
Но было поздно.
Словно мягкие гибкие пальцы коснулись сознания Клима и начали рыться в памяти, перебирая эпизод за эпизодом, стараясь найти самое яркое, добраться до самого дорогого. Череда сражений в Хай Бории и земной реальности быстро промелькнула перед ним, привиделась битва в пещере дракона, тронный зал дворца со свисающими со стен знаменами, городская площадь, где он лечил увечных, эльфийская принцесса в золоте волос. Потом выплыло лицо Омриваль – она улыбалась ему, манила к себе, и Клим, против собственной воли, шагнул навстречу этому видению. Коба шел рядом с ним, двигаясь как сомнамбула.
