Я злюсь, Томоми Ишикава. Ты, кажется, разработала грандиозный план с целью потратить мое время и втянуть меня в опасные переделки. Я не хочу идти по следу, не хочу, чтобы надо мной витал твой дух. Да, и вот еще что: какого черта я делаю в папке «Мои мертвые»? Ты и меня хотела убить? Ну спасибо. Я и правда думаю, что лучше нам проститься.
Бен
Итак я вступил в переписку с мертвой, под наблюдением воображаемого кота. Можно ли назвать это эталоном психического здоровья? Но, черт возьми, я по-прежнему чувствовал себя достаточно адекватным и, если бы не возня с подсказками, был бы вполне доволен своей тихой жизнью. Мне не нужны приключения. Я люблю смотреть на облака и слушать уличный шум. Люблю выпивать с друзьями и болтать с незнакомыми людьми в барах. Люблю жить в Париже и быть иностранцем. Больше ничего не надо.
Настроение у меня изменилось, после того как я написал Бабочке. Я по-прежнему был расстроен и смущен собственной трусостью, но больше не злился. Я хотел понять. Хотел разгадать тайну и найти сокровище.
Я вновь посмотрел на письмо Томоми Ишикава. Что-то в нем особенно привлекало внимание. «Следующее сокровище сделано из золота. Я предлагаю тебе фрагмент истории, по поводу которого мы некогда не сошлись во мнениях. Понимаешь, о чем я говорю?»
Да. Я включил компьютер, открыл папку «Мой Париж» и стал просматривать названия файлов в поисках чего-либо знакомого – и нашел. Файл под названием «La Goutte d’Or»[7]. Читать я не стал, не было нужды. Так называется один из районов Парижа. Я знаю его лучше, чем Томоми Ишикава, поскольку раньше в нем жил. Мы с Бабочкой не сошлись во мнениях насчет этого названия: она считала, что исторически оно происходит от золотистого вина, которое делали тут много веков назад, а моя версия, возможно, представляла собой просто городской миф. Я вырвал ответ Бабочке из записной книжки, сложил вместе с письмом, сунул в конверт и положил на все возрастающую груду вещей, связанных с ней. Потом я пошел спать.
Глава 10
Охота за сокровищами
На следующий день апатия слегка отпустила, и я с радостью предавался безделью. У меня был отпуск, я мог делать что хотел. После завтрака я вздремнул, день прошел, и, несмотря на полусерьезные благие намерения, я до самого вечера не выходил из дома.
Я доехал по второй линии до Лашапель и срезал переулками до La Goutte d’Or. На углах околачивалась молодежь, люди спешили по своим делам – домой, в магазины и кафе. Стоял сухой и пряный запах летнего вечера. Район не самый красивый, но живой и довольно приятный.
