На часах по-прежнему три двадцать, и я не знаю, для чего время остановилось – чтобы помешать моей надвигающейся судьбе или ускорить ее. А ты знал, что в Париже уйма остановившихся часов? В Часовом квартале есть часы в форме рыцаря, убивающего дракона, и два циферблата никак не могут договориться, в какой момент поставить точку. Еще одни мои любимые часы прячутся позади церкви Нотр-Дам-де-Бон-Нувель, что в квартале Сантьер. Когда ты после моей кончины откроешь шкатулку с моими радостями, то увидишь много остановившихся часов. Что напоминает о моей миссии, о которой я говорила, пока не прервала сама себя. Нужно найти место, чтобы припрятать для тебя разные штуки. Что у нас там? Остановившиеся часы? Места из снов. Хм. Есть идея.
Сейчас перестану писать. Я радуюсь, общаясь с воображаемым тобой, но есть вещи, которые надо сделать, чтобы избежать жалости к себе и жуткого песочного человечка, который зовет меня спать, но я не пойду, о, пока не пойду.
Это было немного похоже на письмо, адресованное мне, но так и не отправленное. Я задумался, сколько сочинений такого рода существует в мире. Я вытянулся на кушетке, и песочный человечек в очередной раз за выходные одержал победу. Был вечер воскресенья, и моя проблема заключалась в обратном, нежели у Томоми Ишикава. Я провел не больше десяти часов в состоянии бодрствования, с тех пор как в пятницу пришел домой с работы.
Серый утренний свет про
бивался сквозь занавески. Я услышал дождь и оставил их задернутыми. Доев прямо со сковородки остатки вчерашней холодной пасты, я пожалел, что допил весь сок, и подумал, не вернуться ли в постель, но некоторые вопросы неотложно требовали ответа. Где тело Томоми Ишикава? Что если она сделала сэппуку[2] и лежала теперь где-нибудь в луже крови? Кто еще об этом знал и как с ними связаться? Я вновь зашел в ее электронный ящик. Там появился десяток непрочитанных сообщений, не представляющих никакого интереса. Тогда я проверил собственный адрес.
И увидел двадцать два новых письма, в том числе три с работы, которые предпочел проигнорировать, поскольку был понедельник, а я остался дома, с выключенным телефоном (я решил позвонить позже и сказать, что заболел). Одно из писем пришло от Томоми Ишикава – отправлено в пятницу, в 18.24. В то самое время, когда я выходил из метро, направляясь домой, за несколько минут до того, как я обнаружил под дверью письмо. За несколько минут до того, как все изменилось. Послание гласило:
