Решальщики. Движуха | страница 83
Вскоре после ухода Бодули Сашу переодели. В качестве последнего штриха Котька, не без брезгливости, сунул ему в нагрудный карман смятую тысячную купюру со словами: «Всё. Больше никто никому ничего не должен».
— А… что дальше? — обалдело спросил убивец.
— По коридору налево. До парадной лестницы. Там — вниз и через холл к вертушке.
— Вы что? Вы — правда меня отпускаете?
— Давай-давай! Вали в свою Тверь! — грубо сказал Петрухин. — Сиди там тихо. И больше не балуйся.
— А как же ЭТО? — Стоявший у окна Мирошников машинально кивнул вниз, на улицу. Туда, где на асфальте мерцал огонек свечи под стеклянным колпаком. — А как же ЭТО? — не получив ответа, повторил убийца.
По правде сказать, Петрухин не знал, что ему ответить, и обернулся за помощью к Леониду. Но тот лишь неопределенно пожал плечами и вдруг выдал нечто странное:
Петрухин с Зеленковым не поняли ничего. Мирошников тоже.
Тем не менее Саша побледнел и посмотрел на Купцова со страхом. Похоже, из всего услышанного он уловил одну только фразу: «А после этого — к мертвым» — и принял ее за приговор.
Мирошников побледнел, быстро пересек кабинет, распахнул дверь и выскочил в коридор. Слегка ошизевший Котька со словами «пойду, выведу его на улицу — а то охрана одного не выпустит» вышел следом.
За давно не мытым оконным стеклом сиял золотом солнечный августовский день. Решальщики стояли у окна и молча смотрели, как убийца уходит на волю. Как, выкатившись из парадного подъезда «Феникса», убийца миновал свечу — душу Людоеда и торопливо двинулся в сторону Невского. На свободу, на свободу…
Петрухин с Купцовым молча смотрели ему вслед.
«И пока они живы, — колотилось в мозгу Леонида, — в их сердцах безумье! Да, наверное, так оно и есть. Вот только то, что творим нынче мы, — безумие вдвойне. Или в квадрате. Или в кубе… Я не знаю, как измерить или взвесить то, что мы творим… А убийца меж тем уходит, и шаг его легок…»
Примерно полчаса спустя Костя Зеленков пригласил решальщиков на доклад к боссам «Феникса». К двум «боссикам», как он их называл.
Историческая встреча состоялась в кабинете покойного Людоеда. В том самом, где на дальней стене, перед которой стояли стол и трон покойного, распростерла свои крылья мифологическая птица феникс.
После всего того, что произошло… А если называть вещи своими именами, то после того, как они отпустили убийцу, сия птичка уже не казалась Купцову фантастической. Впрочем, дело сейчас было вовсе не в Саше Мирошникове — век, как говорится, тому воли не видать! Тем паче что Леониду отчего-то верилось, что отныне бывший десантник больше никогда в жизни не возьмет в руки оружие. Много хужее было то, что в данную минуту они с Петрухиным готовились совершить преступление сами. А именно научить «боссиков» как бы понадежнее уличить заказчика, дабы… Дабы тут же объявить тому «амнистию» в обмен на некие коммерческие уступки.