— Понял, — угрюмо ответил Мирошников.
Зеленков отстегнул пленника от батареи так, чтобы наручники остались на запястье, и повел в туалет. Осторожный Купцов вызвался их сопроводить, и Петрухин временно остался в одиночестве.
Он сидел, курил и думал, что ситуация сложилась, мягко говоря, своеобразная. Мирошников — убийца. Это, как говорится, и козе ясно. Де-факто ясно. Но вот де-юре он — гражданин РФ, незаконно лишенный свободы частными лицами, избитый и силой увезенный за полтыщи километров от дома.
Ежели просто-напросто сдать гражданина Мирошникова властям, никто потом и не вспомнит об истории его задержания. Напротив, выяснится, что киллер был задержан «в результате целенаправленной работы правоохранительных органов Санкт-Петербурга». Но если вдруг какой-нибудь козел стуканет по «02», что в «Фениксе» держат заложника, то через час-другой в офисе появятся ребята в масках. И вот тогда объяснить, что здесь делает избитый человек в наручниках, будет весьма затруднительно. Вот такие пироги…
Через пару минут в каморку вернулись убийца и его сопровождающие.
— С облегчением, Александр Палыч, — сказал Петрухин.
— Спасибо, — Саша покорно опустился на пол возле трубы, и Зеленков замкнул на нем наручники.
После чего спросил:
— Пожрать хочешь? Разносолов, извини, не обещаю — пиццей и кофе обойдешься. Но с другой стороны, в ИВС, поверь мне, брателло, кормят маленько по-другому. По крайней мере жратву из «Пицца-хат» точно не носят. Там другая диета.
— А может, мне в ИВС спокойней было бы?
— Это как раз никогда не поздно, — отозвался на это Купцов. — Мы же не можем тебе запретить написать явку с повинной и сдаться ближайшему менту.
— Но после того, как отсюда выйдешь, — уточнил Дмитрий.
Мирошников глянул на него исподлобья, промолчал.
«Характер, — подумал Петрухин, — у этого парня определенно есть».
Чем-то убивец ему сейчас напомнил своего тезку — хладнокровного и волевого мокрушника Сашу Трубникова. Они оба, в принципе, были скроены по одной мерке. Получили схожее воспитание в схожих условиях, оба успели повоевать, не понимая при этом, ради чего, собственно, рискуют. А на гражданке столкнулись с невероятным социальным неравенством и осознали, что честно заработать на достойную жизнь — нельзя. Разумеется, у них не было никаких моральных преград против убийства. Если можно убить в Чечне без всякой идеи, то почему нельзя сделать этого же в «остальной» России? Тем более что теперь-то идея есть. И неплохая идея: заложить финансовый фундамент дальнейшей жизни. Почему нет? Что здесь худого? Тем более что завалить-то нужно всего лишь насосавшегося бабками клопа.
