«Молодой» в ответ снова кивнул и облизнул губы:
— Дмитрий Борисыч!
— Аюшки?
— А вы можете гарантировать, что эти двое… ну Петров и Мирошников… что с ними…
— Да, Боря. Я даю тебе слово. Никто не собирается их убивать. Попинать, конечно, попинают. Не без того. Но уж это, извини, сами заслужили. Согласен?
— Хм… Наверное.
— Вот видишь. Но! Дня через два-три они всяко вернутся в Тверь. Это будет легко проверить. Согласен?
— Да, конечно… проверить будет легко, — кивнул Борис, над верхней губой у него блестели бисеринки пота.
Гаишник тяжело вздохнул и положил на стол листок бумаги размером в восьмую часть листа из школьной тетради. Петрухин притянул его к себе и собрался было опустить в карман, но Борис сказал поспешно:
— Вы лучше прочитайте и запомните. Нам так будет спокойнее.
Со словами «покой нам только снится» Дмитрий развернул листок и прочитал текст, написанный корявым почерком: «Мирошников Александр Павлович, 1980 года, ул. Железнодорожная, дом 9; Петров Андрей Геннадьевич, 1984, ул. Третьей Пятилетки, д. 17, кв. 41».
Запоминая, Петрухин пробежал глазами короткий текст несколько раз, после чего свернул листок и возвратил Борису.
Листок мгновенно исчез, словно его и не было. Следующим жестом «молодой» потянул к себе газету.
— Дико извиняюсь, но у Мирошникова не указан номер квартиры.
— Железнодорожная — это самая окраина, — пояснил юный, но с явными перспективами «далеко пойдет» гаец. — Там частные дома… деревня. Какой там может быть номер?
«Значит, Мирошников», — рефлекторно подумалось Петрухину.
Муха, прожужжав, как бомбардировщик, врезалась в ленту и приклеилась. Ленты-мухоловки безотчетно вызывали ассоциации с хищными болотными гадинами — так Дмитрию казалось в детстве и так же представлялось и теперь. «М-да, а самое печальное, что где-нибудь каждого из нас тоже ждет… своя мухоловка», — тоскливо подумалось ему.
— Ну я тогда пошел?
— Иди.
Борис вяло сунул питерскому гостю потную ладонь и вышел вон. Он все-таки сильно нервничал, но… желание заработать было еще сильнее.
Через минуту следом поднялся Дмитрий и направился туда, где его с нетерпением и легкой тревогой дожидались прохладный салон «фердинанда», Зеленков и бойцы «группы захвата».
На душе у Петрухина сейчас было… липко…
* * *
Возвернувшегося товарища Котька приветствовал глумливым:
— Дамы и господа! На ваших глазах за смехотворную сумму в триста баксов двое служителей дорожного правопорядка совершили должностное преступление. Классический пример из разряда «Моя полиция — меня стрижет».
