Так некоторое время назад уже поступили их сородичи из других ущелий, которые теперь ожидали их внизу, на равнине.
Уезжая, куртатинцы не могли оставить свою святыню, полученную в дар от царицы Тамар, которая уже шесть веков подряд спасала их от всяких бед, от чумы, лавин и наводнений.
Лишь позднее было проявлено то, что вложил иверский мастер в написание лика. Не тогда, когда икону только что доставили в Дзывгис, а все овсы собрались смотреть на этот дар царицы.
Ничто не изменилось поначалу, да и было понятно, что никто ничего и не ждал, не зная, чего ждать.
Им был привезен дар от царицы, который следовало принять. Это и было сделано с большой признательностью всего общества, но и с не меньшим непониманием значимости для их суровой жизни женского лица с младенцем на холсте.
Подобные лица красивых юных горянок с младенцами на руках являли картину счастливого состояния жизни любого селения, но только живую картину.
Однако после того, как трижды горела церковь у них в Дзывгисе, и всякий раз Икона оказывалась где-то неподалеку, не тронутая ни в коей степени огнем стояла, как ни в чем не бывало, на какой-нибудь горе, изумление сельчан возрастало от раза к разу.
И каждый раз, получив в результате новой беды сгоревшее помещение, сельчане снимали свою икону с горы и снова водружали на самое видное место, чтобы вновь и вновь просить и получать Бог знает как вымоленную помощь у Мады Майрам.
Святая Дева и все тайны святого семейства были забыты, но Мать Мария осталась с ними навеки – мать всем и каждому.
И от их любви и почитания Матери все им прощалось снова и снова – и забвение ее Сына, и небрежность к помещению, где они хранили икону.
Прощалось, как видно, и незнание всей святой истории, которая к тому времени уже проникла в самые потаённые уголки земли, омытая кровью верных апостолов Христа, равноапостольных святых, тысячами распятых за веру и съеденных римскими львами.
Они думали, всего-то надо бережнее хранить эту икону и просить, просить у нее помощи в тяжелых обстоятельствах.
Именно последнее они делали исправно, потому что бед не убывало, а наоборот, все прибывало и прибывало.
А когда царица Тамар умерла, упокой, Господи, душу этой великой женщины, Грузия, потерявшая свою истинность, стала раздираться гордыней и распрями, нелюбовью и соперничеством, пока не утратила все признаки своего процветания и тотчас же подверглась большим испытаниям.
Тогда отовсюду ринулись враги и терзали прежде прекрасную и цветущую страну, пребывавшую под мудрым оком царицы и ее супруга-соправителя овса Сослана-Давида Царазона, воспитанного в доме славных Багратидов.
