Кавказские новеллы | страница 2



Она вдруг забрасывает все концы своего огромного платка на голову, получается неповторимый убор, но это нагромождение спасает ее голову от солнца, в то время как мою нещадно печет.

Теперь я вижу ее узкую спину, размеренную походку. так я могла бы идти только по ровной дороге. Идем – она, будто сосуд на голове несет, стройная и высокая, а я – на полусогнутых ногах.

Меня больше не тошнит, все нутро словно вынули из меня. Я еле плетусь, но ни за что не спрошу, долго ли еще идти.

Мы пришли в тот самый момент, когда мне было уже все равно, сколько идти. Во дворе, обнесенном низким забором горного сланца, стоял оглушительный шум от коз и птицы.

Ковчег дедушки Ноя! И я ваша теперь, дорогие мои звери, я с вами теперь! Ей, видите ли, скучно стало, и она выпросила меня у моих родственников.

Тут она наметила ястребиным взглядом жертву – пеструю курицу, и та сразу начала носиться по двору, чувствуя близкую смерть.

Но ведь не станет же старуха отрывать ей голову сама. Выйдет, наверное, с курицей подмышкой и с ножом в руках и будет поджидать какого-нибудь мужчину, а представить прохожего – здесь же конец пути, самый верх под небесами, сюда однажды забираются, чтобы забыть все, что внизу.

Она взяла свою курицу, добытую в дебрях сарая, и ушла по дороге в другую сторону от нашего пути сюда.

Как только солнце закатилось за вершину, в одно мгновение все померкло. Вмиг потянуло холодом. Я вошла в дом и огляделась. В таком доме, конечно, нет ни книг, ни музыки, ни ванны. Ничего нет.

Пока она растопит печь… Я голодна и не скажу ей об этом, но внутри всё гаснет, и от дорожного волнения и любопытства не остается и следа.

Когда курица будет готова, она мне уже не будет нужна, я хочу есть сейчас. И с дороги я хочу спать, но она, пока не приготовит поесть, не догадается уложить меня.

Мне холодно и противно. Я уже ненавижу этот дом и испытываю лишь раздражение от всего, что меня окружает.

Когда приходишь в чей-то дом впервые, то видишь какие-то вещи и хоть один уголок, в котором хочется в дождь забраться под плед и посидеть с книжкой.

В этом доме нет ничего, что могло бы понравиться. Интересно, долго ли она заставит меня здесь гостить?

Старуха пришла и принесла уже ощипанную курицу с болтающейся головой, и конечно, сырую – разве могла она свариться за это время? Но на блюде у нее оказались горячие пироги, необычайно вкусные.

Тут до нее дошло, что я умирала от голода и усталости, и она быстро постелила мне постель. Я провалилась в бездну сна.