Поразительно, но пули в него не попали, выбежав со двора школы, он сел в автомобиль и понёсся домой.
Дома Владимир понял, что сын остался в школе!
Ирина, пытаясь восстановить всё, что происходило с сыном в те три дня, расспрашивала всех, и узнала, что Давид, оставшись один, пробрался к своему однокласснику Вове, тому самому, который спас меня во сне – в эпицентр будущего взрыва.
Мальчики до конца были вместе, вместе и погибли.
Лида, узнав Давида по фотографии, вспомнила, как часто он задавал свой единственный вопрос: «Нас убьют?», и она каждый раз отвечала: «Нет, детей не тронут. Всё будет хорошо!»
В ту годовщину на кладбище над нашими головами взмыло множество белых голубей… Ирина сказала мне, что признаёт в увиденном сне вещий знак случившегося.
Но её сознание никак не могло примириться с проявленной жестокостью к её мальчику, рождение которого внесло путаницу в предсказания, и он не имел собственных черт во внешности, абсолютно точно повторяя другого человека.
С этим мальчиком, пришедшим, как оказалось, ненадолго, она прошла свой путь материнства и теперь страдала, как страдает любящая мать, потеряв своего ребёнка.
Еще через год, по приглашению израильских властей, около сорока бесланских матерей отправились в Иерусалим. Там они горячо молились о душах погибших детей.
Многие снова просили у Бога детей. Среди них была сорокапятилетняя женщина, потерявшая единственную тринадцатилетнюю дочь. Кроме той единственной беременности, в которой она выносила свою девочку, другой у неё никогда не было. Она тоже молилась о новорождённом.
Возвращение?
Эльберт сделал уже несколько ходок в спортзал, где всё было покрыто пеплом, и не было понятно, кто жив, кто мёртв, пока не прикоснёшься, не тронешь то, что может ожить в твоих руках, а может распасться на куски. И надо спешить, разгрести, бережно изъять, быть может, удастся спасти. В зале ещё что-то взрывалось, он выносил и выносил тела ещё живых.
Кто-то заметил, что силы ему изменяют и предложил больше не ходить, но он ещё не нашёл своих – Марину и сына.
Наконец, он увидел их. Они лежали, как изваянные из серого пепла, он взял сына на руки, ничего не обнаружив, кроме тонкой струйки крови на виске мальчика.
Малыш был жив, он прижал его к груди и побежал. Но мальчик умер у него на бегу! Он понял, если не пойдёт за Мариной, то сейчас умрёт здесь же, вслед за сыном.
– Помоги мне, – сказал он жене, – ты не встанешь? – попросил он, но она снова впала в кому.
