Но для этого, вероятно, как в русской народной сказке, она должна была пройти все препятствия на своем пути – в консульстве, в его родной полиции незнакомого мне Загорья и ещё Бог знает где.
Оказалось, что в Москву она приехала, по сути, зря, исполняя закон, по которому после трёх месяцев нужно пересечь границу, можно сразу туда и обратно.
Законопослушный хорват не догадался или не захотел рисковать Ларой и ребёнком, чтобы пересечь её за гораздо меньшие затраты в километре от себя – в Словению.
Нельзя было не заметить, что Лара постоянно говорила о хорвате, приютившем её. И еще я узнала об её истории с певцом, тут мы сошлись во мнении, что Лара была в большой опасности, которой избежала, благодаря Богу. И хорвату, имя которого Штефан.
Она пробыла две недели, и улетела, но теперь уже явно не в неизвестность. Вскоре она сообщила мне, что они поженились.
Не прошло и двух месяцев, как Лара вновь появилась с ребенком на руках, в ужасном состоянии ума, в котором никак не могла понять, за что её выслала полиция, если она уже стала женой хорвата. Из-за их женитьбы она пробыла там вместо трех, как положено по визе, четыре месяца, но визы у неё все равно не было.
Для новой поездки в Москву её хорват продал свой автомобиль. Это было невероятное благородство, если сравнивать с певцом.
И начались мытарства с консульством. Лара со своим гиперактивным ребенком на руках, в предзимнюю слякоть, из Ближнего Подмосковья – пешком до электрички, метро до улицы Остоженки, опять пешком до хорватского консульства в Коробейниковом переулке!
Она словно отупела от всего и ничего не могла понять, что нужно и кому нужно то, что от неё требуют. И как она может делать заново российский паспорт с новой хорватской фамилией, если её брак узаконен лишь одной страной? И где брать новые справки, если она уже отовсюду выбыла, но никуда не прибыла?
Последние деньги мы отдали переводчику, уютно устроенному в своей квартире в Филях в полном согласии с консульством, посылающим к нему на дом весь поток переводимых.
А темнеет в ноябре-декабре в Московии рано – опять метро, электричка, пешком по бывшему дачному поселку, ставшему коттеджным, где по улицам уже не ходят, а летают на иномарках, и никаких тебе тротуаров.
Сотрудники консульства подавляли своим высокомерием, глядя на вынужденное отупение загнанных людей, как на природное.
Консульство обрекло её на сидение в России в течение почти четырёх месяцев – без средств, без крыши над головой, с маленьким ребёнком на руках! Жестокость и равнодушие чиновников убивали её. Мы, россияне, привыкшие к этому, но и по всему бывшему соцлагерю законы все те же, лагерные?!
