Кавказские новеллы | страница 107



И какой глупец сказал, что человек всесилен, вот она передо мной, и я могу сделать с ней все, что захочу. Кто оценит ее бесстрашие и любовь к ближним? Кто придет к ней на помощь? Где храбрый отец и мудрая мать, от которых брала она силы? Где ее верные друзья?

Одна она, и в этом мое преимущество!

Нет, не нужны поздним нартам никакие другие. Пусть одни будут нетерпимы к победам других, пусть в разобщенности и одиночестве гибнут они, пусть тяга к богатству заменит им все земные радости и божественную любовь.

А если вдруг встанут истинные нарты и победят, то изгонят из себя дух далимонский, коварный и губительный для них, потому не должно быть среди них ни отважных, ни зовущих к мудрости и свету, нет, нет и нет!

Слетелись и другие далимоны. Яростно скрежеща зубами, они тоже хотели терзать ненавистную А-Лань, всегда мешавшую им своими словами, песнями, своей любовью к людям, не стоившим такой любви, ездой на гордом и прекрасном скакуне, дарившем ощущение полета и совершенства.

Создатель, давший поздним нартам все, что было необходимо для счастья и удачи, смотрел, как взращенные нартами далимоны клевали и терзали не успевшую проснуться А-Лань.

И, ослепленные яростью, не видели они, что Бог уже протянул руку навстречу белоснежной, окровавленной птице, летевшей просить у Него прощение этому народу…

2009 г.

Прямой путь по кругу

Из цикла «Кавказ, мой Кавказ!»

В нашем городе много любви, мало свадеб. Молодежь сплошь и рядом пребывает в состоянии влюбленности, а старики сетуют – не по правилам, мол. Как только вышел возраст, собирается межфамильный парламент, где все должности выборные, с одной стороны, по линии отца, с другой – по линии матери, и выносится решение – женить.

Моему двоюродному брату подбирали невесту до тех пор, пока в одном доме его не столкнули нос к носу с его же любовницей, представленной ему безнадежно синим чулком, которого с трудом отрывают от книг.

Мой брат не только скромно отказался от женитьбы, но вдруг с неистовым рвением возжаждал тоже засесть за учебники, чтобы продолжить свое образование.

– Мир перевернулся! – сокрушенно заключили старики. – Никого не женишь и не выдашь замуж. Все ударились в учение!

Итак, в городе установилось летнее равноденствие – никто не женился, никто не похищал невест, никаких скандальных историй!

Но мир устроен так, что никакое равноденствие не может длиться вечно.

* * *

– Нет! – сказала мама Хаби – в своем доме второй раз в жизни. Первый раз она сказала “нет” его отцу, когда они еще не были женаты. Можно догадываться, насколько убедительно это прозвучало, если отец Хаби все же женился на ней.