Женщины мудрее мужчин уже потому, что всегда призывают к миру, увещевают отказаться от кровавых набегов. Но на ту пору избаловались мужчины, в большинстве своем разучились пахать, проливая пот, хотели только пировать, как после славных походов.
Больших походов у нартов больше не бывало, оставались только пиры, которые развращали всех, потому что стар и млад, сидя рядом, напивались одинаково, чего прежде никогда не могло быть.
Пировали повсюду одинаково, начиная от вершин гор до подножий и долин. Жертвенного барашка или тельца зажаривали и съедали с неизменным завидным аппетитом, под бокал благостного ронга[3]-второй-третий – и так до девяносто восьмого!
Те, кто разбойничал, пропускали мирных пастухов и их овец, белоголовых, черноголовых и золотистых, идущих к самой крыше мира – на альпийские луга, вроде бы без оплаты, разве что в виде молодого барашка. Из него готовилось скорое угощение. И ждали их как своих посланцев, чтобы повторить на обратном пути дружеский ужин у костра.
В тостах они всегда были вполне искренни, творя молитву, в которой просили всех благ идущим наверх дорогой к Богу.
Что и говорить, любили поздние нарты пировать не меньше прежних нартов, закончивших свое существование тем, что когда-то уже успели разозлить Бога своим непослушанием.
А сбивали этот народ время от времени с истинного пути далимоны, существа от зла, и тогда нарты нарушали все заповеди: одно говорят, другое думают, третье делают – лицемерием и фальшью дьявол не обидел!
Помощь собирали не бедному, а богатому, причем, соразмерно его богатству и престижу.
И чаще бывали в чести именно бесчестные, лишь бы имел баранов побольше, а где и как он этих баранов добыл, было неважно. И стало склонять нартское большинство с почтением головы перед важничающим нечестивцем!
Запустит дьявол к нартам таких далимонов, и творят они беззакония, и тянет нартов совсем не на великие дела, для которых создал их Творец, и гибнет их больше, чем рождается. Так время от времени дьявол вымачивал нартов в их собственной крови, смеясь в лицо Богу.
Далимонов всегда тянуло на разбой. Возвращаются и перед честным пахарем задирают голову, дескать, глуп, недоумок, пашет и пашет и зависит от погоды. А на самом деле следует выбирать другую судьбу, брать все, что можно; не дают добром – отбирать хитростью или силой.
А самые-самые далимоны среди них выдавали себя за богов. Настоящих святых вообще ни во что не ставили или вспоминали для компании и тостов. Святилища часто были заброшены, в грязи. Но Маг-киан ни за что не напомнит нартам, что вначале нужно навести в них порядок, а кричит: нарты – великий-превеликий народ!
