Нильсон, нажав на шток, выпустил содержимое. Схватившись за руку, охранник сердито повернулся. Он уже было открыл рот, чтобы выругаться, но проклятие застыло на его губах, и он рухнул на землю.
Глухой звук падения тела услышал охранник слева.
– Скорее, – воскликнул Нильсон. – Я – врач. Этому человеку нужно срочно оказать медицинскую помощь.
Охранник посмотрел на своего приятеля, лежавшего без сознания.
– Я думаю, это от жары, – сказал Нильсон. Он взмахнул медицинским чемоданчиком, подавая знак другому охраннику. – Скорее. Ему нужна помощь.
– Хорошо, – ответил наконец охранник. – Хэри, подсоби тут мне! – крикнул он своему напарнику.
Нильсон поспешил мимо лежавшего без сознания охранника к высокой двухпролетной лестнице, ведущей на левый край пустой сцены.
Вертолет приземлился в двадцати футах позади сцены. Гуннар Нильсон поднялся но лестнице до первой площадки, откуда он мог смотреть через головы этих болванов-мотоциклистов, оцепивших пространство перед сценой. Вся толпа была уже на ногах, вытягивая шеи и подпрыгивая, пытаясь увидеть Мэггота и его команду, но никто не осмеливался перейти полосу безопасности, отделявшую зрителей от сцены.
Глядя на толпу, Нильсон видел массовую одержимость, глупость и кретинизм. Как грустно – столько народу пришло сюда лишь ради того, чтобы доказать самим себе, что они существуют.
Глядя на волнующееся людское море, Нильсон заметил тихий неподвижный островок. Группа человек из двадцати сидела на земле, многие – спиной к сцене, а в центре – пожилой азиат в шафрановом кимоно. Сложив на груди руки, он что-то говорил, судя по движениям его рта. Возле азиата Нильсон увидел американца – моложавого спортивного на вид мужчину, который оглядывался по сторонам, словно подсчитывая количество собравшихся на концерт.
Нильсон почувствовал, как от волнения у него по спине побежали мурашки. Инстинкт подсказывал ему, кто они. Тот самый азиат с неким Римо, убившие Ласу. Им и быть первыми. А потом уже – Викки Стоунер за полтора миллиона долларов. Это тоже было важно, потому что, если контракт не будет выполнен, смерть Ласы окажется бессмысленной.
Поставив чемоданчик на перила, сколоченные из брусьев, Нильсон открыл его и внимательно проверил револьвер, не вынимая его из чемоданчика.
Внизу, в тихом оазисе среди шума, смятения и хаоса, царившего на поле, восседал и вещал Чиун. И ничто не ускользало от его взгляда.
– Главный секрет заключается в том, чтобы видеть, – говорил он, – а не просто смотреть. Один посмотрит на другого и ничего не увидит. А другой человек не только посмотрит, но и увидит. Он увидит, например, что человек не моргает. Кажется, ерунда, но это – кое-что. Что с тою, что человек не моргает? Он не моргает, потому что он научился не моргать, и полезно знать, что он этому научился, потому что это помогает тебе понять, что он за человек.
