Чиун ощущал себя единым целым с огромным камнем, который держал на руках. Справится ли Римо с такой задачей, размышлял он. Он старался хорошо учить этого мальчика. Несмотря на белый цвет кожи, тот как никто быстро овладевал искусством Синанджу. Но Чиун знал и то, что постижение любого учения – это процесс, который никогда не может быть полностью завершен. Всю жизнь Римо будет учиться, стремясь к неуловимой цели, которой так никогда и не сможет достичь. Так и должно быть, иначе Синанджу не было бы Синанджу.
Вдруг сверху донесся голос Римо.
– Чиун! – позвал он. – Ты меня слышишь? – В шуме ветра его голос казался не громче шепота.
– Конечно, я тебя слышу, – тихо отозвался Чиун. – Кончай никчемную болтовню и скорей принимайся за дело! Ты должен вызволить нас отсюда!
Он почувствовал, как над головой задвигались камни. Римо действовал как по нотам.
Огромный валун в руках старца задрожал; в воздух взвилась тонкая струйка пыли, и Чиун ощутил песчинки на своей пергаментной щеке.
– Только не торопись, – пробормотал Чиун про себя.
Каждый вздох, каждое биение сердца должно быть точно выверено. Одно неверное движение, и они навсегда погрузятся в небытие. Но Римо не подведет. Чиун твердо знал это, и вера в Римо делала камень легче.
– И как это Римо нас нашел? – тихо спросил Уолфши.
– Иначе он не был бы Римо, – ответил Чиун.
После долгого молчания индеец произнес:
– Должно быть, очень приятно, когда знаешь, что где-то есть человек, на которого можно полностью положиться.
– На то и даны сыновья, молодой человек.
В голосе Чиуна звучала нежность.
Сын. И так будет всегда.
– Сын, – прошептал старый кореец про себя. Он знал, что есть слова, которые надо ощущать сердцем, но никогда не стоит произносить вслух.
Майлс Квантрил сидел в вертолете, облетавшем южный склон горы.
– Развернитесь, – приказал он пилоту. – И спуститесь пониже.
Пилот кивнул, снижаясь и делая круг над безлюдным, развороченным склоном. Его руки, манипулируя рычагами, дрожали. Он всегда нервничал, когда приходилось летать с мистером Квантрилом.
– Что здесь произошло, черт побери?
Квантрил прижался лицом к плексигласовому окошку.
– Похоже на горный обвал, сэр, – ответил пилот.
– Сам вижу, придурок. Но как это произошло? И почему?
Пилот закусил губу.
– Не могу знать, сэр.
Квантрил почувствовал, как при виде гигантского скопления камней и земли, искореженных и поломанных деревьев, неестественно торчащих из земли валунов в нем закипает ярость. Зрелище было необычным, а Квантрил не любил сюрпризов. Он считал, что на свете должно происходить лишь то, что наметил он сам. А когда все же случалось иначе, чувство собственного бессилия буквально выводило его из себя.
