– Несколько месяцев назад, – медленно начала она, – один человек тоже предлагал переправить нас через границу. Но он хотел, чтобы мы заплатили ему сто долларов вперед и спрятались в багажнике автомобиля – все вместе.
Она содрогнулась при воспоминании об ухмыляющемся дельце с изрытым оспинами лицом и золотым зубом, сверкавшим, как недобрый глаз.
Доннер хохотнул.
– Вот койот!
– Что? – переспросила Консуэла.
– Койот, – повторил Доннер. – Профессиональный контрабандист, торговец людьми. Нет, я не из таких. Мне от вас, простых людей, деньги не нужны. Все расходы покрывает хозяин. Мы с шиком пересечем границу. – Он повел рукой в сторону новенького, сверкающего свежей краской «эконолайна», припаркованного возле входа в лачугу.
– Но пограничники...
– Есть договоренность с властями, чтобы вы пересекли границу без малейших помех.
Все это казалось Консуэле невозможно чудесным, и все же она колебалась, стоит ли принимать предложение, сама не понимая почему.
– А как насчет carta verde? – спросила ода. – Двоюродная сестра говорила, что без этого документа не имеешь права работать в Америке.
– Нет проблем, – ответил Доннер. Стараясь скрыть за улыбкой растущее раздражение, он полез в карман своей помятой рубашки и извлек небольшую пачку «грин-кард», документов, необходимых иностранцам, работающим в США. – Потом заполним, – небрежно бросил он, раскрывая их веером, словно циркач, собирающийся показать фокус. Как только все смогли взглянуть на документы, он тут же убрал их в карман.
– Ну? – подбодрил он Консуэлу.
Он сразу понял, что убеждать надо именно ее. Если она согласится, остальные последуют за ней.
– Но почему? – спросила она; от смущения на лбу появились морщины. – Почему именно мы? Мы ничем не заслужили такой подарок судьбы.
Доннер заговорщически наклонился к ней.
– Видите ли, мне нельзя говорить, но...
Он таинственно замолчал, и слова его повисли в тишине. Все семейство склонило головы поближе к нему, ожидая продолжения.
– Мы никому не скажем, – наконец произнес Мигель, взяв слово как старший в семье. – Ваш рассказ не пойдет дальше этой комнаты.
Доннер несколько секунд внимательно смотрел на Мигеля, делая вид, что колеблется. Наконец, когда напряжение достигло своего пика, он кивнул.
– Хорошо, – вздохнул он. – А ты здорово торгуешься. Ты знаешь об этом?
Мигель с гордым видом ухмыльнулся. Женщины посмотрели на него с восхищением.
– Все началось тогда, когда вся Америка смотрела телесериал «Миллионер», – начал Доннер.
