— Ты что ж это, Петрусь, — предать нас полякам хочешь? Креста на тебе нет!
— Крест на мне, слава Богу, есть, и предателем я николи не буду.
Говорил он это так искренно, с оттенком даже негодования, точно за несколько часов назад сам не высказывал такого намерения своему господину. Но слова Курбского были для него законом, и теперь он действительно возмущался предположением Трошки.
— Так, может, ты сам нам передаться хочешь? — продолжал допытываться Трошка.
— Чтоб казак передался врагу? Да за эти слова побить тебя мало! — вскричал Петрусь и наделил приятеля таким тумаком, что тот со своим коробом повалился в снег.
— Ну, ну, ну, не буду, не тронь! — взмолился Трошка. — Сдуру сболтнулось.
— То-то сдуру. Ну, вставай же, не бойся, не трону больше.
— Да на что тебе, Петрусь, в замок? Верно, к Марье Гордеевне с ответом от твоего князя?
— Наконец-то додумался, умная голова!
— Зачем же тебе самому к ней, коли я могу все за тебя справить.
— Стало, не можешь.
— А с собой тебя, прости, мне взять никак невозможно!
— И не нужно; я сам собой пойду: куда ты, туда и я.
— Но я не хочу, Петрусь, слышишь: не хочу!
— Мало ли что. И нитка тоже не хотела, да игла потянула. Добром ты от меня не отделаешься.
— Ах ты, Господи, Боже ты мой! — чуть не захныкал Трошка. — Хозяин мой, Степан Маркыч, меня со света сживет: в гневе своем он никаких границ себе не знает.
— Хозяин твой и не увидит меня: ты проведешь меня прямо к племяннице.
— Да в горницу-то к ней ход через горницу дяди.
— А уж это, братику, твое дело, как отвести ему глаза. Можешь вызвать ее ко мне на лестницу, что ли. А наскочишь все-таки на хозяина под сердитую руку, так сам же и казнись. Ну, да Бог не выдаст, — свинья не съест. Что вперед загадывать? Гайда!
Бедному Трошке волей-неволей пришлось покориться. Прошли они этак еще версты полторы, а дорога все далее уклонялась в сторону от замка. Петруся взяло опять сомнение.
— Куда ты меня ведешь, бисов сын? — спросил он.
— Как куда? В замок.
— Да замок вон где, совсем, видишь, назади остался.
— А по-твоему лучше идти так, чтобы поляки нас из траншеи углядели и перехватили? Сейчас, погоди, свернем куда нужно.
И точно, немного погодя, дорога сделала крутой поворот.
— Ну, теперь, брат, за мной в кусты, — сказал Трошка, — да, смотри, не увязни.
Предостережение было не излишне: когда Петрусь, вслед за своим товарищем, прыгнул с дороги через занесенную снегом канавку в кустарник, то увяз в рыхлом снегу выше колен.
