В ответ он грустно улыбнулся:
– Я знаю. Я лишь смею надеяться, что вы не навредите себе.
С этими словами он удалился, ведя с собой собаку.
На пороге зала обе спутницы принцессы заняли места по бокам от нее. Гордо выпрямившись и царственно подняв подбородок, она спускалась по ступеням – в этот момент она показалась мне необычно маленькой и уязвимой. Елизавета вступила в зал, и музыка на галерее захлебнулась, струны издали протяжный нестройный звук и смолкли. Повисло молчание, такое глубокое, что я мог хорошо слышать ее шаги по расписанному полу. Медленно продвигаясь в тени, я сумел прошмыгнуть в двери и смешаться с толпой. Теперь я мог видеть, как через строй кланяющихся придворных навстречу принцессе шагает герцог.
– Милорд Нортумберленд, какая честь, – произнесла Елизавета.
Герцог поклонился и приник бородкой к руке принцессы, не отводя глаз от ее лица:
– Это прежде всего честь для меня, ваше высочество. Я счастлив приветствовать вас во дворце.
– Неужели? – Она одарила его чарующей широкой улыбкой. – А я, признаться, думала, вы бесконечно станете отказывать мне в удовольствии быть принятой при дворе. Как давно моя сестра Мария была здесь с визитом? Четыре месяца назад? Пять? И за все это время я не получила от вас ни одного приглашения.
– Ах, вы же понимаете, я выжидал подходящего момента. – Герцог выпрямился и теперь на голову возвышался над принцессой. – Вам известно, что его величество был болен.
– Разумеется, известно. Однако теперь Эдуард на пути к полному выздоровлению, не правда ли?
– Это так, и он спрашивал о вас несколько раз. Вы, конечно же, получали его письма?
– Да, письма… Я получала… Ваши слова – большое облегчение.
Я заметил, что она смягчилась и даже кокетливо вскинула подбородок, позволив герцогу взять ее под руку и сопроводить в зал. Среди ослепительного сияния огней и блеска зеркал, среди цветного атласа и вычурных драгоценностей, в толпе отвешивающих поклоны разодетых придворных она казалась алебастровой статуей. Озноб пробежал по моей спине. Я словно увидел все происходящее другими глазами: моему мысленному взору предстало прибежище вероломства и лжи, населенное откормленными хищниками, которые окружили принцессу, словно добычу.
Все-таки не стоит чересчур увлекаться старомодными идеями рыцарства, почерпнутыми в детстве из сказок. При всей внешней хрупкости, Елизавета Тюдор не была беспомощной козочкой. Она дышала воздухом, отравленным интригами, с момента своего рождения. Если кто и владел в совершенстве искусством выживания при дворе, то только она. Вместо того чтобы переживать за нее, мне следовало позаботиться о себе. Я все еще не передал перстень, а Роберт ясно дал понять, что он сделает со мной в случае неудачи. Я присмотрелся к другим слугам: словно облаченные в ливреи тени, они следовали за господами, держа наготове кубки и салфетки. Если найти способ стать незаметным, можно еще раз приблизиться к ней.
