Даже склонившись почти до пола, я расслышал нотки недоверия в голосе Роберта:
– Тауэр? Но я был там не далее как сегодня днем, и все казалось в порядке. Возможно, это недоразумение. Умоляю вас, милорд, позвольте мне съездить туда позже.
– Боюсь, придется ехать сейчас, – ответил герцог. – Как я уже сказал, дело не терпит отлагательств. Сегодня вечером мы установили комендантский час раньше обычного. У черни не должно возникнуть поводов для волнений.
Я почти чувствовал ярость, исходившую от Роберта. Холодно поклонившись, он произнес краткое «милорд» и удалился.
Герцог обернулся к младшему сыну:
– Гилфорд, найди себе место у камина и оставайся там. Когда прибудут их светлости герцоги Саффолк, окажи им подобающие услуги. И могу я просить тебя проявлять несколько большую умеренность в употреблении вина?
Гилфорд потупился. Печально вздохнув, герцог перевел взгляд своих черных глаз на меня:
– Оруженосец Прескотт, встань. Я довольно давно не видел тебя. Как прошла поездка?
Мне пришлось изогнуть шею, чтобы посмотреть герцогу в лицо. Большую часть моей жизни он находился при дворе, слишком занятый на королевской службе, поэтому до сих пор я сталкивался с ним лишь несколько раз – и был поражен его величием. Его природную стройность помогала сохранять многолетняя военная дисциплина; парчовая накидка до колен и скроенный по фигуре дублет подчеркивали высокий рост. Толстая золотая цепь, свисавшая с плеч, свидетельствовала о богатстве и успехе. Все в нем говорило о почти безграничном могуществе. Мало кому приходило в голову задуматься над тем, что его глубоко посаженные глаза таят следы бессонницы, а тщательно ухоженная бородка скрывает скорбные морщины.
Вспомнив слова мастера Шелтона о цене большой власти, я осторожно произнес:
– Поездка прошла благополучно, милорд. Благодарю вас за дарованную мне возможность нести свою службу.
Нортумберленд тем временем рассеянно оглядывал зал и, казалось, слушал меня вполуха.
– Право, не меня тебе следует благодарить за оказанную честь, – ответил он. – Не я вызвал тебя ко двору. Миледи, моя супруга, сочла это полезным, хотя я не уверен, заслуживает ли Роберт роскоши иметь личного слугу.
Он вздохнул и вновь повернулся ко мне:
– Напомни, сколько тебе лет?
– Полагаю, двадцать, милорд. Точнее, двадцать лет я прожил в вашем доме.
– Действительно. – Его губы тронула едва заметная холодная улыбка. – Возможно, именно поэтому моя супруга так настаивала на твоем приезде. Теперь ты взрослый мужчина, и тебе пора проявить себя на службе нашему дому.
