Двенадцать поленьев | страница 48

 Замолчал московский гость. Насупился. Очень расстроился увиденным... Да и в самом деле радости мало. Толпы людей ковыряют землю лопатами. Солнце пустыни не позволяет людям сбросить лишнюю одежду, вздохнуть свободно, как следует поработать. Жара изнуряет, и люди то и дело присаживаются, чтобы набраться сил.

 Лопаты... А вместо механизации — верблюд подносит на горбе шпалы. Но рельс на верблюда не навьючишь: штука громоздкая, опрокинется — может покалечить животное. Рельсы подносят люди, кряхтя и сгибаясь под их тяжестью.

 — Нет, глядеть на это не могу! — Степан Ильич даже отвернулся, потрясённый, и...

 И на этом я прерываю фантастическое путешествие знатного москвича-строителя из десятой в первую... Не было его. Ведь нельзя попасть в минувшие годы. Для чего же я придумал это путешествие? А чтобы получше разглядеть, какими мы были и какими стали за годы пятилеток...

 Но продолжим наш рассказ.

 Вот и Турксиб.

 Стоим, прячась в тени машин, и глядим, как возникает железная дорога.

 Вдруг слышим:

 — Руки, ребята, чешутся поработать! Испытать хочу, каково тут людям вкалывать!

 А это Вася Круглов. Помните, тот, который ехал по пустыне в одной белой рубахе. Он тоже из Ленинграда, рабочий, и едет с нами как корреспондент своей заводской газеты.

 Выбрал он в машине лопату и уже в ладони поплёвывает.

 Глядит — перед ним Пётр Петрович.

 — Мало, друг, поплевать в ладошки. Вот тебе здешние рукавицы.

 А рукавицы толстые, похожие на боксёрские. Только не кожаные и не нарядные, а из какой-то брезентовой рвани.

 Вася отмахивается:

 — Пётр Петрович, ну куда мне такие уродины! В них и работать несподручно.

 — А если, — говорит инженер, — волдыри вскочат на руках, будет сподручно?

 Не стал Вася спорить. Принял рукавицы.

 Но это не всё. Теперь надо было Васю нарядить для работы.

 Пётр Петрович расправил принесённые им ватные штаны, а мы все, сколько нас было, кинулись помогать инженеру. Приподняли Васю за локти и опустили в эти штаны, как в ванну. Не давая ему опомниться, надели на него ватную куртку, ноги его засунули в валенки, а на голову нахлобучили шапку-малахай.

 Смеху было, но Вася всё стерпел. Подошёл черёд смазать ему лицо жиром — и вот тут Вася забрыкался:

 — Уберите косметику! Я вам не модная дама!

 — Да возьми хоть на всякий случай! — урезонивали его. Согласился, сунул в карман баночку с жиром.

 Вышел Круглов на стройку. Разыскал десятника. Этот почтенный мужчина ходит под зонтиком, спасаясь от солнца. Но всё равно лицо у него красное, как кипятком ошпаренное.