— Прошу подписать. — Тот передал листок Тер-Григоряну, который, не читая, подмахнул и передал дальше. Клён поставил автограф последним. — Максим Максимович, с этой минуты вы принимаете командование с присвоением вам звания генерала армии. Поздравляю! — Клён протянул Максиму руку, крепко пожал. — А теперь распишитесь здесь, что ознакомлены…
Максим взял решение в руки, поставил свою подпись. «Вот уж точно, никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь», — вспомнилась ему старая поговорка.
— Теперь как командующий вы, Максим, имеете право голоса на данном совещании. Полагаю, что сразу необходимо выслушать предложения генерала армии Николаева о заместителях: здесь, в бункере, и на периметре. Какие будут предложения? — обратился Клён к Максиму.
Тот на миг растерялся, быстро перебирая в уме кандидатов:
— Я бы предложил по бункеру кандидатуру майора Власова, а на периметре — майора Краса.
— Будут ли у участников совещания какие-либо возражения по данным кандидатурам? — спросил Клён. — Лично я поддерживаю эти кандидатуры. Будем голосовать? Кто за?.. Единогласно. — Он повернулся к Николаю: — Решение.
Принтер загудел.
— Подпишите, господа, — Клён протянул документ. Дождавшись, когда все подпишут, продолжил: — Остался ещё один немаловажный вопрос — о выборе управляющего бункером. Не сочтите за отсутствие скромности, но я предлагаю на эту должность свою кандидатуру. Если есть другие предложения, давайте обсуждать.
Повисла пауза. Данаифар что-то рисовал на бумаге. Цессарский смотрел на Дуче. А Дуче задумчиво наливал воду в стакан.
— Что ж, господа, вижу, возражений тоже нет, — подытожил Клён. — Ставлю на голосование: кто за то, чтобы назначить меня на должность управляющего бункером?
Максим поднял руку, Цессарский, немного подумав, тоже. Тер-Григорян поставил стакан, из которого пил:
— Я тоже за.
— Данаифар, вы?
Тот положил ручку, посмотрел на Клёна:
— Ещё два часа назад был бы против, но сейчас я — за вашу кандидатуру.
— Итак, господа, единогласно. — Клён повернулся к Николаю, который уже распечатывал документ.
Максим протянул Клёну руку:
— Поздравляю. От души рад.
— На днях, господа, я представлю вам концепцию развития бункера и его уставные документы.
С тех пор Максим командовал военными, Клён управлял бункером, а кошки… кошки гуляли сами по себе, где им вздумается, без ограничений.
Кот отзывался и на полное имя, и на Ерофея, и на Фейку, но чаще всего — на Сынка или Ворона. Он каким-то непостижимым образом понимал, что зовут именно его. Смешно было наблюдать, когда на зов Людмилы Ивановны: «Ворон, маленький, беги к мамочке!» или на голос Мины: «Ворон, детка, беги кушать», — откуда-то из недр бункера вначале раздавалось богатырское: «Мр-мя-а-а», а потом неторопливо появлялся огромный пушистый котяра белого цвета. Он осматривал окрестности, а затем не торопясь, вразвалочку, шел к тому, кто его звал, терся мордой, томно прикрывая голубые глаза.
