– Печально слышать, – тихо призналась Вероника. – Когда ты простужен, тебя не отправляют на задания.
– Я сам выбрал такую жизнь, Вероника, – он сказал это совсем просто, без раздражения или злости. И она знала, что он прав. Логан пошел в морскую авиацию, потому что хотел летать, потому что хотел делать что-то, что в перспективе могло кому-то помочь. Она понимала это, как никто другой.
Он снова посмотрел в сторону и вздохнул.
– Да, сейчас. Извини, друг, – потом он снова повернулся к Веронике. – Мне нужно идти. Жена Хьюза только что родила. В восемь-ноль-ноль он должен выйти с ними на связь.
– Ясно. Мои поздравления.
– Я передам. – Он долго смотрел на нее своими теплыми и грустными медово-карими глазами. – Ты свободна в этот четверг? В полчетвертого по твоему времени?
– Для тебя – освобожусь.
Он улыбнулся.
– Договорились.
Она смотрела на него еще полсекунды, а потом окно скайпа свернулось.
Несколько минут она посидела, раскачиваясь из стороны в сторону в своем рабочем кресле. Она попробовала нарисовать в воображении его авианосец и самого Логана, как он шагает по узкому коридору, освещенный тусклым флуоресцентным светом. Попыталась представить его в спортзале или в суете тесной казармы в постоянном окружении сотни человек. Получалось с трудом. Она закрыла глаза. Ей больше нравилось представлять его ранним утром на пляже с волосами, жесткими от соли, с доской для серфинга под мышкой, шагающим ей навстречу, загребая ногами песок.
Внизу хлопнула входная дверь. Папа. Она быстро вынырнула из своих фантазий и спустилась к нему.
– Ты вернулся! А у меня новости. Но это подождет, я хотела рассказать все за ужином. Что скажешь насчет… стейков в «О’Мэлли»? Я угощаю! – она игриво подтолкнула его плечом.
Он покачал головой.
– Не сегодня, солнышко. К нам идет Уоллес и несет пиццу. Весенние игры в полном разгаре. – Он прошел в кухню, приглушенно стуча палкой по деревянному полу. Она отправилась следом.
– Ах да. Весенние игры. Раздолье для ценителей студенческого баскетбола, – она улыбнулась. – Только смотри, не растяни себе ничего, когда будешь ругаться на телевизор.
– Ничего не обещаю. Сан-Диего играют против Мичигана. Ругаться я точно буду, – он вытащил стакан из шкафа и остановился, чтобы посмотреть на нее. – Так что сегодня произошло? Должно быть, что-то из ряда вон выходящее, если мы вдруг можем позволить себе по стейку.
Вероника на мгновение задумалась. Он отказывался обсуждать работу с самого ее возвращения, как будто даже просто признание того, что она теперь тоже участвует в семейном бизнесе, было равносильно поощрению ее решения. Но между мелкими изменами и возможностью найти пропавшего человека была большая разница. Этим он мог бы гордиться.
