Мальчишки и дочь уже сидели за столом в кухне, доедая ужин. Жена Ньюкерка, Мэгги, вскинула голову, услышав его шаги, и недовольно нахмурилась.
Только тут он вспомнил: Мэгги просила его приехать пораньше и поужинать с детьми, ведь в последнее время из-за бейсбольных тренировок сыновей, футбольных тренировок Линдси и по другим причинам они так редко собирались всей семьей.
— Ах, черт… — застонал Ньюкерк. — Совсем забыл!
— Так я и думала, — отозвалась Мэгги — тонкая, бледная, с рыжими волосами и зелеными глазами, которые в гневе сверкали.
Ньюкерк вошел и заботливо прикрыл за собой дверь. Ему было неловко перед детьми, и это чувство он переносил особенно тяжело. Сыновья Джош и Джейсон, подростки, увлеченные спортом, девчонками и айподами, еще могли без него обойтись. Но мысли о Линдси надрывали Ньюкерку сердце. Линдси обожала папочку.
Мэгги отодвинула свой стул и направилась к мужу.
— Один раз я просила тебя вернуться домой вовремя, а ты не соизволил! Один-единственный раз!
Ньюкерк попятился.
— Послушай, я ведь помогал искать пропавших детей…
— Но больше, надеюсь, ты никуда не уезжаешь?
Он помолчал.
— Нет, я заехал только переодеться. Скорее всего, меня не будет дома всю ночь.
Лицо Мэгги окаменело. Круто развернувшись на каблуках, она направилась в гостиную, грохнув дверью на весь дом.
Ньюкерк постоял в нерешительности, чувствуя, как горят щеки.
— Завтра увидимся, — пообещал он детям, направляясь в спальню за одеждой. — Скажите маме, что мне надо уехать.
Джесс Роулинс еще раз вымыл руку над раковиной и придирчиво оглядел рану. Потом согнул и разогнул пальцы, поморщился.
Пристыженные Энни и Уильям Тейлоры наблюдали за ним, сидя в гостиной за столом. В комнате они казались меньше ростом, чем в амбаре. Ступни Энни — одна в кроссовке, другая грязная и босая — едва доставали до пола. Уильям нервно болтал ногами. Джесс заметил, что Уильям следит за ним украдкой, а не открыто, как Энни. Вероятно, мальчишка опасался наказания.
— Сейчас перевяжу руку и приготовлю что-нибудь поесть, — пообещал Джесс. — А потом мы позвоним шерифу.
— Извините, что так вышло… — пробормотала Энни.
— Ничего, заживет. А ты ловко управляешься с вилами. Приходилось метать стога?
— Нет. И потом, это не я, а Уильям.
Джесс перевел взгляд на Уильяма, на лице которого страх мешался с гордостью.
Энни искоса посмотрела на брата.
— Давно пора извиниться.
— Я же извинился, — напомнил он и добавил, обращаясь к Джессу: — Мой отец был преступником. Наверное, поэтому я так сделал.
