Но два месяца назад всплыли другие четыре купюры, и все прошли через ваш банк. Я передал эту информацию моим контактам в полицейском управлении Лос-Анджелеса, но к тому времени дело уже давно было закрыто. У тех, кто занимался им, хватает новых забот. Отдел, в котором я служил, невелик, дата моего неизбежного выхода на пенсию приближалась. Но эти купюры не давали мне покоя и до сих пор не дают. Видите ли, мистер Хирн, Аркадия — тихий уголок, по крайней мере раньше был тихим. В нашем архиве хранится лишь одно дело об убийстве, оставшемся нераскрытым, и это дело было поручено мне. Я просто не могу не попытаться раскрыть его, хотя потраченное мною время никто не оплатит.
Хирн изучал купюры и ждал продолжения.
— По-моему, где-то поблизости живет и пользуется услугами вашего банка человек, у которого есть доступ по крайней мере к части денег из Санта-Аниты, — продолжал Вильяторо. — Я хотел бы получить сведения о счетах, открытых у вас четыре года назад, движение средств на которых продолжается до сих пор. Возможно, какая-нибудь фамилия привлечет мое внимание. Особенно если выяснится, что этот человек знаком мне по Калифорнии.
Хирн поморщился.
— Вы ведь понимаете, мы не можем просто взять и передать вам список клиентов. Это противозаконно.
Вильяторо кивнул.
— Но, если я сумею убедить соответствующие органы сделать запрос, надеюсь, вы окажете мне содействие?
Качая головой, Хирн вернул ему ксерокопии.
— У нас сотни новых счетов, как минимум четверть из которых открыли приезжие из Калифорнии. Поговорите с шерифом — его фамилия Кейри. Если докажете необходимость подобных действий, он направит вас к судье, а тот выдаст санкцию. В противном случае я ничем не смогу вам помочь.
В кабинете повисло неловкое молчание. Наконец Вильяторо захлопнул дипломат и поднялся.
— Благодарю вас, мистер Хирн, — произнес он.
Хирн пожал ему руку.
— Желаю вам удачи. И добро пожаловать в Катни-Бей.
— Спасибо. Надеюсь, этот разговор останется между нами?
— Конечно, — кивнул Хирн, провожая Вильяторо до двери. — Конечно, только между нами.
Попрощавшись с Вильяторо, Джим Хирн закрыл дверь своего кабинета и устало привалился к ней спиной.
Крепко зажмурившись, он принялся старательно дышать. Вильяторо застал его врасплох. Несколько лет назад было время, когда мысли о том, что́ он натворил, или, точнее, чего не сделал, не давали Хирну спать по ночам. Но как всегда бывает, постепенно волнения улеглись. Он думал, что эти заботы навсегда остались в прошлом, ведь до сих пор ему удавалось выходить сухим из воды. Но, как оказалось, он напрасно позволил себе расслабиться.
