— Что?..
— Вам никто не угрожал? Никто не преследовал? Вы не знаете, у детей не возникало подобных проблем? Их никто не запугивал и не обижал? Они ведь от разных отцов, так?
— Так, — подтвердила она, болезненно поморщившись. — Но ни того, ни другого здесь нет.
Отца Уильяма, Билли, убили во время тюремного бунта в Бойси. За три года до этого Моника развелась с ним, пока он находился под следствием за владение четырьмя метамфетаминовыми лабораториями, которые, видимо, приносили более существенный доход, чем чахлый строительный бизнес Билли. Билли гордился тем, что у него сын, но не питал особой привязанности к Уильяму и, как Том, называл его маменькиным сынком. Уильям почти не помнил отца, но говорил о нем как о мифологическом персонаже, легендарном разбойнике с Запада. Энни знала, что на самом деле представлял собой Билли, и еще год назад считала его своим отцом. Пока не произвела несложные вычисления. День, когда Энни пристала к ней с расспросами о своем родном отце, стал для Моники кошмаром. Она ограничилась кратким: «Он помнит о тебе». Ответом Энни не удовлетворилась. Моника знала, что расспросы еще впереди, и заранее боялась их.
— Нет в живых? — уточнил шериф.
— Вроде того.
Шериф внимательно посмотрел на нее, удержавшись от дальнейших расспросов, но пояснил:
— Нам необходимо знать как можно больше. Может быть, у вас нелады с кем-то из коллег?
— Нет.
Кейри заглянул в свои записи:
— Вы ведь заведуете отделом женской одежды в магазине?
Она кивнула:
— Стабильный доход и льготная медицинская страховка.
— С соседями не конфликтуете?
Она покачала головой.
— У вас много родственников? В семье есть деньги? Может, кто-то решил похитить детей и потребовать за них выкуп?
— Моя мать работает барменшей в Спокане, — бесстрастно объяснила Моника. — Отец исчез давным-давно. У нас ничего нет.
— Этот Том Бойд… — продолжал шериф. — Одна из соседок сообщила, что видела, как вчера вечером он уезжал от вас. Он выбежал из дома, что-то крича, и хлопнул дверью. Был скандал?
Моника сглотнула:
— Мы поссорились.
— Из-за чего?
— Том обнаружил, что его удочка и жилет для рыбалки пропали. И решил, что их взяла Энни. Я велела ему убираться, но я уверена, что к пропаже детей он не имеет никакого отношения. К тому времени, как мы поссорились, уже стало ясно, что дети пропали.
Шериф спросил, в какое время произошла ссора.
— Около шести, — ответила Моника.
Она видела, как Кейри мысленно ведет подсчеты. Тому хватило бы времени и дневного света, чтобы разыскать Энни и Уильяма.
