– Тс-с-с! – сказал азиат Стэнтингтону, не глядя на него. – Это очень хороший кран, Римо, – сообщил он спутнику.
– Я знал, Чиун, что он тебе понравится. Он ведь из золота.
– Не мели чепухи, сказал Чиун, – Смотри, у него только одна ручка. У всех кранов их две, а у этого одна. Я только не понимаю, как регулировать одной ручкой холодную и горячую воду?
– Кто вы такие? – потребовал ответа Стэнтингтон.
– Вы знаете, как работает этот кран? – спросил Чиун у директора ЦРУ.
– Э-э-э, нет, – сказал Стэнтингтон и покачал головой.
– Тогда ведите себя тихо. Римо, а ты знаешь?
– Наверное, у него внутри что-то вроде двухстороннего клапана.
– Это все равно что сказать: работает, просто потому что работает, – сказал Чиун.
– Я позову охранников! – воскликнул Стэнтингтон.
– Они знают, как работает эта штука? – оживился Чиун.
– Нет, но они знают, как вышвырнуть вас отсюда к чертовой матери.
Чиун отвернулся, будто Стэнтингтон не стоил того, чтобы с ним разговаривали.
Римо сказал директору ЦРУ:
– Если они не знают ничего о кранах, не надо их звать.
Чиун промолвил:
– Говорить мне о двухстороннем клапане, Римо, значит оставлять мой вопрос без ответа.
Он потянул ручку вверх, и вода полилась; отпустил ее, и вода перестала течь. Чиун вздохнул, признав, что мудрость поколений бессильна перед лицом современной сантехники.
– Поздравляю, – обратился он к Стэнтингтону. – У вас замечательная ванная.
– Теперь, когда осмотр закончен, вы можете мне объяснить, что все это значит? – гневно спросил Стэнтингтон.
– Кто знает? – отозвался Римо. – Все работаешь, работаешь с утра и до вечера. Ни минуты покоя. Им, наверху, наверное, кажется, что у меня четыре руки. Ну ладно, поехали.
Адмирал Стэнтингтон недвусмысленно разъяснил, что не собирается никуда ехать, тем более с этой парочкой. Он все еще разъяснял, когда внезапно ощутил, что его запихнули в большой зеленый мешок для мусора.
– Чиун, устрой, чтобы он не кричал, ладно? – Попросил Римо, и Стэнтингтон почувствовал легкое прикосновение пальца к своей шее.
Ах, не кричал? Как же, он им сейчас покажет. Адмирал открыл рот, чтобы позвать на помощь, сделал глубокий вдох и разом вытолкнул из легких весь запас воздуха. Раздалось только слабое шипение. Он попробовал снова, вздохнув еще глубже, но опять ничего не вышло.
Он почувствовал, что его подняли в воздух, и услышал голос Римо.
– Это его пальто, Чиун?
– Не мое же.
– Прихвати его, ладно? В Фолкрофте, наверное, прохладно.
Все это было чрезвычайно странно. То же самое говорил ему президент, когда спрашивал про пальто. В правительстве происходит что-то такое, о чем Стэнтингтон не имеет понятия.
