-- Меня зовут Тайриэл, к твоим услугам, элья. Ты хотела меня о чем-то спросить? -- Настолько ехидного тона он сам от себя не ожидал.
-- А... ну... э-э-э... я, в общем, Мерен.
"Крыса?" -- чуть не спросил он, но в этот момент появился хозяин лавки.
-- Мерен! Кыш отсюда, нахалка! Уволю!
Девица как ни в чем не бывало продолжила подкалывать подол.
-- Чем могу помочь?
Когда они покинули лавку, Орис, непривычно молчаливая, негромко сказала:
-- Тайриэл, я... я хочу извиниться за бестактность Мерен. Она поступила не очень... хорошо.
-- Это в честь нее Найре назвал свою зверушку, что ли? -- неожиданно поинтересовался он.
-- Ну... вообще-то... да! И не смейся ты! Они всегда друг друга недолюбливали.
-- Ну почему? К крысе он, кажется, очень привязан...
Орис, изнемогая от хохота, привалилась к дереву.
Четыре дня спустя она, счастливо блестя глазами, сообщила ему, что нашла капитана, согласившегося доставить Тайриэла в Эрве.
-- Правда, тебе это влетит в кругленькую сумму, -- добавила девушка, выслушав его благодарственные излияния.
Тайриэл был так обрадован, что его это не взволновало.
-- Как тебе это удалось?
Орис закусила губу.
-- Ну, понимаешь, Шеймас... капитан "Снулой рыбы", неровно ко мне дышит... Мне показалось, или что-то в самом деле скрипнуло?
-- Показалось, дорогая.
-- ...и поэтому ради меня полезет даже морскому дьяволу в зубы.
Тайриэл написал Кеннету еще раз, уведомив его о том, что корабль отправляется через три дня и что Эрве, по его мнению, наилучшее место для встречи. Он также попросил их остановиться в каком-нибудь заведении неподалеку от порта, уточнив, что найдет их сам.
Отдав письмо Орис, Тайриэл почувствовал, как камень, в последнее время придавивший плечи, начинает потихоньку осыпаться песком.
Ужин был подан в малой столовой, поскольку Кеннет не желал перекрикиваться с собеседницей, сидящей на другом конце длинного и узкого стола. Здесь же стол был небольшим, да и сама малая столовая, обставленная в бежевых и абрикосовых тонах, с изящной работы латунными канделябрами и картиной над камином, изображающей лес в потоке света, значительно меньше напоминала родовой склеп, чем мрачно-торжественный обеденный зал.
Часы в холле отзвонили восемь. "Если она не явится и на этот раз, -- подумал Кеннет, -- придется вытаскивать ее из комнаты силой".
Ровно через семь минут двери распахнулись, и в столовую неторопливо вплыла Лорисса. Она была прекрасна и царственна, как истинная аристократка. Бархатное темно-зеленое платье с высоким воротом и замысловато вырезанным лифом, подчеркивающим высокую грудь и тонкую талию; темные волосы уложены в пышную прическу, перевитую длинной золотой цепочкой; из украшений лишь изумрудная брошь, приколотая к вороту, и один простой с виду, но безумно дорогой перстень на белой руке.
